окулус | блоги | елена романова | астромиг поэтического вдохновения | ахматова. в царском селе

Ахматова. "В Царском Селе"

В Царском Селе
I
По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.
Странно вспомнить: душа тосковала,
Задыхалась в предсмертном бреду.
А теперь я игрушечной стала,
Как мой розовый друг какаду.
Грудь предчувствием боли не сжата,
Если хочешь, в глаза погляди.
Не люблю только час пред закатом,
Ветер с моря и слово "уйди".
30 ноября 1911, Царское Село
II
...А там мой мраморный двойник,
Поверженный под старым кленом,
Озерным водам отдал лик,
Внимает шорохам зеленым.
И моют светлые дожди
Его запекшуюся рану...
Холодый, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану.
1911
III
Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни...
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни.
24 сентября 1911, Царское Село

Цикл из трех стихотворений написан Ахматовой осенью 1911 года. Она недавно вернулась из Парижа, про который Ахматова позже писала: «…Стихи были в полном запустении, и их покупали только из-за виньеток более или менее известных художников. Я уже тогда понимала, что парижская живопись съела французскую поэзию…». Может быть именно поэтому, гуляя 7 октября (24 сентября) по Царскому Селу, ей вспоминался великий и незабываемый (не съедаемый никем и ничем) Пушкин: «Смуглый отрок бродил по аллеям, У озерных грустил берегов». Он для нее – как лекарство после трехмесячной поездки в забывшую поэзию Францию. В Царском Селе кажется, что Пушкин где-то рядом, бродит по аллеям меж сосен и елей: «И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов». Транзитный Меркурий в 1 градусе Весов склоняет Ахматову к мягкому, поэтически изящному стилю повествования. Но, переходя в Весы, он сразу оказывается в квадратуре к натальному Марсу Ахматовой, да и Луна в этот день идет по Овну, достраивая тау со стеллиумом Ахматовой. Может, именно поэтому вдруг «Иглы сосен густо и колко Устилают низкие пни...» Вся колкость этого дня выливается на бумагу, и появляются иглы сосен, на которых, вполне вероятно, могла лежать и треуголка лицеиста Пушкина.

Совсем другие интонации и эмоциональный фон у последнего (по времени написания) стихотворения этого цикла. Венера из Весов переходит в Скорпион: «О, пленительный город загадок, Я печальна, тебя полюбив». Теперь уже она так же, как перед этим Меркурий, активизирует оппозицию стеллиума (возможно, восьмидомного) и Юпитера Ахматовой. В стихотворении явно слышатся скорпионовские нотки. Появляется тема смерти: «Странно вспомнить: душа тосковала, Задыхалась в предсмертном бреду». Исследователи Ахматовой особое значение уделяют теме «игрушечности» в данном повествовании. Анализируя ее творчество, они приходят к выводу, что «игрушечность» ассоциируется у нее с уничтожением, ведь героиня стихотворения - на грани смерти. И опять тема Скорпиона – вычищение всего отжившего, через страдания и боль к освобождению и возрождению, и, наконец: «Грудь предчувствием боли не сжата, Если хочешь, в глаза погляди. Не люблю только час пред закатом, Ветер с моря и слово "уйди"».

__________________

Информация о событиях из жизни А.Ахматовой взята из публикаций:

Гиршман М. М., Свенцицкая Э. М.: "В Царском Селе" А. Ахматовой

Дмитрий Шеваров: Три поэта и треуголка

__________________

P.S. Только изучая этот цикл, я поняла его связь с "Все, кого и не звали, в Италии" . Здесь Царское Село и великий Пушкин, там – Италия, Данте.

…«воссоздание облика поэта и его живого слова переплетается с биографией другого поэта и с его словом. Процесс этот воплощен уже в первом слове третьего стихотворения - "смуглый". Эпитет ассоциируется и с портретом Пушкина, и с восточным происхождением самой Ахматовой, и одновременно с цветом кожи ее Музы. Последняя ассоциация вводит в мировой культурный контекст: "И щеки, опаленные пожаром, / Уже людей путают смуглотой", - скажет о себе Ахматова в позднем стихотворении. То же самое было с Данте, чью смуглость современники связывали с адским пламенем. В этой точке сходства (Данте - Пушкин - Ахматова) уже начало судьбы, приводящей к "Реквиему", местом действия которого становится Ад, и запрограммировавшей выход из этого Ада. В этой связи не случаен "растрепанный том Парни" в конце.

Подобно тому как Пушкин и Данте были значимы для Ахматовой, так Пушкину были дороги Данте, Парни. И Ахматова выстраивает эту линию предопределения с самого начала, потому что ей "ведомы начала и концы". (Гиршман М. М., Свенцицкая Э. М.: "В Царском Селе" А. Ахматовой)

.


Оставить отзыв

Всего отзывов: 7 | Смотреть все отзывы
  Внимание! Только для зарегистрированных на форуме Окулуса пользователей! 

Зарегистрироваться

 
 - форматирование выделенного текста
Ник на форуме
Пароль на форуме
Текст
 




   

Инструкция для тех, кто пользуется транслитом