История, поведанная одним гномом… Tarocchi degli Gnomi. Giordano Berti & Antonio Lupatelli — ч.3

Тут Сихеном овладел страх: неожиданно ландшафт стал на глазах пугающе меняться. Небо приобрело оловянный оттенок, зелень зачахла, грунт под ногами изрезали глубокие трещины, через которые из недр исходил смрад. Почувствовав себя плохо, гном провалился в воронкообразную яму, скалистые стены которой извергали рваные языки пламени. Падение, обернувшееся затяжным полетом вглубь воронки, завершилось крепким ударом о ноздреватую поверхность зловонного дна, покрытого мутной пеной. Серные испарения, поднимались и стекали клейкими каплями обратно вниз. Пространство напоминало истлевающее бездыханное тело, из чрева которого доносилось жалобное пение. Едва Сихен открыл глаза, как перед ним восстало отвратительное создание с плеткой в руках, жуткая помесь козла и гнома.

– А вот и ты, мой юный друг! – заорал демон, – Наконец-то ты перешел мост Даат (Daat), за которым сияют зарницы вековой мудрости. С трудом дождался этой минуты, чтобы заключить тебя в объятия. Мне выпала величайшая честь познакомиться с тобой!

– Кто ты? – с испугом отпрянул Сихен. – Откуда ты знаешь меня?

– Я – Творец, Ксэмель (Xemel). Мне известно о тебе все, в том числе и о твоем ученичестве у провидца Тэклы. Известно мне и о добытом тобою в бою бесценном перстне Каитавраноса, моего верного стража. Поздравляю, ты оказался примерным и достойным учеником!

Тут Ксэмель стал нашептывать на ухо Сихену:

– Позволь же и мне открыть тебе мои сокровенные тайны. Следуй за мной, и ты увидишь дары, что ожидают тебя.

– Погоди, – забеспокоился Сихен, – что за тайны? И что за дары? Просто я иду в страну Кетра!

– Понятное дело! Так ведь именно ключ от царства Кетра и есть один из моих даров! Пойдем, поднимемся-ка на башню Ойн (Oyn), оттуда лучше видно … намного лучше, – со смешком проговорил Ксэмель, и, подхватив гнома, вмиг перенес его на вершину башни.

Перед взором Сихена предстала бескрайняя Вселенная. Он увидел рождение и умирание звезд. Крохотные расщелины поглощали великие галактики и тут же порождали новые звездные системы всевозможных конфигураций.

– Гляди! – кричал со страстью демон. – Я дарую тебе вселенские мистерии, искусство повелевать мирами; дарую тебе тайну жизни и смерти, добра и зла; дарую власть над всем живущим, видимым и невидимым. И еще… погляди вниз!

Сихен устремил взор в указанном направлении. В пучине огненного потока сновали миллионы гномов, тела которых медленно застывали, обращаясь в кристаллы, принимая затем различные формы, они соединялись в миры, являвшиеся из пустоты. Словно унылое пение ветра звучали стоны и всхлипы несчастных, поддерживая силой своего сопротивления стены воронки.

– Это Гхиннум (Ghinnum), – пояснил с довольным видом Ксэмель, – река Потерянных Душ, моя пища, тайна мироздания. Если пожелаешь, все это станет принадлежать тебе. Окажи мне лишь небольшую любезность.

– Могу ли я узнать, о чем идет речь? – с недоверием спросил Сихен.

– Сущая безделица. Мне бы хотелось получить цветок из сада Тэфер, подаренный тебе принцессой Ур. Видишь ли, у меня тоже есть свои слабости, – раскачиваясь с носков на пятки, бормотал Ксэмель.

– Но его нельзя дарить. Это залог любви. Проси что хочешь, только не это, – ответил гном. Ксэмель настаивал: – Что проку тебе от ветхих, сухих лепестков, когда тебе могут принадлежать немыслимые сокровища? Принцессы все равно уже нет в живых, и ты ее никогда больше не увидишь. Подумай, каким числом женщин ты можешь обладать… не женщин, а богинь, искушенных в любовном искусстве. С ними ты почувствуешь себя в раю. Ведь ты этого желаешь? Разве изобилие, мудрость, бессмертие не стоят одного сухого цветка?

Пока загнанный в угол Сихен размышлял о щедрых посулах дьявола и, не забывая предостережений Тэклы, вертел в руках шнурок со своим амулетом на шее, во взгляде Ксэмеля промелькнул алчный блеск. Гном резко отстранился от демона и закричал:

– Убирайся, подлый лжец! Оставь себе свои богатства, мудрость и бессмертие, и отпусти меня!

– Никогда! – пришел в ярость Ксэмель. – Ты в моей власти и ничто уже не может тебе помочь. Ничто!

Сихен попытался было столкнуть демона в огнедышащую реку, но тот уцепился за каменный выступ, подтянулся, встал на краю пропасти и принялся швырять в гнома валунами. В слепой ярости Ксэмель даже вырвал из грунта символ своего зловластия, башню Ойн и запустил ею в реку Гхиннум. Сихен помчался, что было сил, к мосту, в надежде спастись от Ксэмеля: на другом берегу чары демона должны были потерять силу. Изрыгая проклятия, словно раненый вепрь, Ксэмель бросился за беднягой в погоню. И настигнув, схватил его в охапку и швырнул в бездну.

Ничто, казалось бы, уже не могло спасти Сихена от неминуемой гибели и зловещих проклятий: он превратится в живой астероид, блуждающий во Вселенной. Тут ему на ум пришла забытая молитва из книги Атотиса.

– О, ангел Великого Тау, оберегающий души гномов, услышь мою молитву! Освети мне путь в царстве Тьмы! Не дай потерять веру! Помоги искупить вину и возвратиться к Великому Тау. – И ты, Великий Тау, – продолжал гном, – Отец Вселенной, вними моей молитве! Не допусти, чтобы душа моя попала в силки Зла! Не допусти неприкаянных скитаний духа моего среди живых! Вырви тело мое из когтей демона. Прими мою душу и мое раскаяние…

Но, несмотря на молитвы гнома, внушающий ужас огнедышащий поток неумолимо приближался. Жар Гхиннум казался невыносимым, плач проклятых перестал отзываться эхом, разноголосица мучеников слилась с клокотом бурлящей реки.

Несчастный, было, произнес уже «Аминь», но тут его озарил такой яркий искрящийся свет, что пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Пекло стало лишать его дыхания, языки пламени уже облизывали плоть, и в этот миг Сихен заметил ангельские очертания существа, приближавшегося к нему. Гном так и не смог понять, как ему удалось вырваться из ада. Его словно окутало просторной мантией и вознесло над Рекой Проклятых, над всем этим инфернальным краем. Внизу оставался сосуд для сжигания душ, скалистая пропасть, башня Ойн и Ксэмель, сыпавший вслед Сихену проклятиями и сотрясавший кулаками.

Между тем, ужасная сфера Даат, пространство которой было все усыпано светлячками, постепенно превращалась в темное пятно, затем в удаляющийся шар и наконец стало точкой в синем океане… Сихен ощутил неописуемое умиротворение.

Мир Вриак

Он осмотрелся. В роще, где он очутился, росли величественные деревья, кроны которых излучали потоки лунного света. Ступив два шага в направлении своего спасителя, он остановился, словно вкопанный.

– Ур! – воскликнул он. – Любимая, значит, это ты спасла меня?

Упав к ногам принцессы, он стал молить ее о прощении.

– Моя душа давно простила тебя. С той поры, что ты пребывал в изгнании, я страдала на звезде Фейар (Feyar) в надежде вновь увидеть тебя. Все испытания и боль, которым ты подвергся в искупление проступка, я пережила вместе с тобой. Бессилие усугубляло мои страдания. Но я ни минуты не сомневалась, что любовь наша вновь соединит нас. А когда Великий Тау повелел мне высвободить тебя из огня Гхиннум, мне стало страшно, что я могу навеки потерять тебя. Но вот мы вместе и уже ничто не может помешать нашей любви, – отвечала Ур.

Она взяла лицо возлюбленного в ладони и спросила с улыбкой:

– Ты не узнаешь эту рощу?

– Она прекрасна, в детстве мне доводилось играть в подобной, – отвечал гном.

– Смотри внимательнее, – улыбалась принцесса.

– Это же сад Тэфер! Разве такое возможно? Неужели мы вновь в стране Эзир?

– Нет, любимый, мы на луне Цадди (Tsaddi), спутнике Огма (Ogma). В этом мире все возможно, здесь можно пережить вновь все самые упоительные минуты своей жизни, посетить самые прекрасные места, где довелось жить. Так одаривает Великикий Тау счастливым воссоединением детей своих в конце их дней.

Принцесса взяла Сихена за руку и подвела к поляне, где в густой траве, сплетаясь в любовном объятии, росли два дерева.

– Глянь, говорит ли тебе о чем-нибудь это место?

– Здесь мы… здесь мы встретили свою любовь! И ни одна мысль, ни одно желание с тех пор не изменило и не омрачило этих мест. Мы вновь здесь, словно в тот день, – произнесла принцесса.

Сихен заглянул принцессе в глаза, на свету они сияли алмазами. Растроганный до глубины души, он не мог долее удерживать слез. Одна слезинка упала на льняной мешочек, что висел у него на шее. Чудесным образом, мешочек стал расти на глазах и раскрываться, а сухие лепестки превращались в благоухающие ароматом цветы магнолии, подаренные Сихену принцессой Ур в ее последний час.

– Здесь будет наше брачное ложе, – сказала принцесса, взяв Сихена за руку. Опьяненный счастьем, гном прижимал цветы к груди. Источаемый ими аромат становился все сильнее, обволакивая пару тончайшей пеленой любви. Их вновь непреодолимо влекло друг к другу. На этот раз никто уже не мог препятствовать счастью и нежной страсти влюбленных. Под пение птиц их души кружились в танце, играли в прятки, в догонялки. И вот, словно два взаимопроникающих луча света, души их вновь слились воедино, образуя прозрачный шар, увлекаемый вверх притяжением сверкающего диска Огма.

Влюбленные растворились в блаженстве. Превращения поочередно сменяли друг друга: они становились музыкой сфер, роскошью цветения, благоуханием ароматов, восторженной негой и, в конце концов, растворились друг в друге; став частицей красоты творения и великолепия мироздания.

Солнечный луч пробудил Сихена. Пока тот соображал, где же он находится, яркий свет ослепил его. Плотно сжав веки, он различил лишь бледные очертания приближающегося силуэта, произнесшего:

– Добро пожаловать, друг мой!

– Мастер! – воскликнул Сихен. – где же я?

– А ты как думаешь? – ответил Тэкла, посмеиваясь, – мы в стране Эзир (Esir), еще точнее, все еще на холме Ламбда, все семь дней, с тех пор как сюда пришли.

– Семь дней? Мы не покидали этих мест? А ангел Михем, матушка, демон Ксэмель, принцесса Ур? Мне ведь все это не снилось?! Я ведь встречался с ними, разговаривал и даже рисковал жизнью…

Тэкла прервал Сихена: – Рисковал ты душой и не только ею. Если бы ты совершил хотя бы один промах… Во всяком случае, твое путешествие во Вриак (Vriac) завершилось успехом. Когда я снял тебя с перекладины, лучи Куин возвратили твое астральное тело в плоть.

Сихен погрузился в размышления. Пережитое счастье встречи с матушкой, и, прежде всего, восторги свидания с любимой, переполняли его сердце страстным желанием вновь испытать безмятежное блаженство. Слеза скатилась по его щеке, но дружелюбный голос Тэклы возвратил его к действительности.

– Не плачь, Сихен. Подумай о сути испытания, и о той благодати, что снизошла на тебя. Не всякий возвращается целым и невредимым из великого странствия. И вот еще, что возможно утешит тебя…

– И что же? – спросил гном, силясь хранить спокойствие.

– Ты стал просветленным мудрецом. Ты проник в истинный смысл таких слов, как ученость и духовность, милосердие и справедливость, страх и красота, слава и любовь. Ты познал тайну переселений души и воплощений ее в царстве Света. Кроме того, ты узнал, что всегда где-то на одном из небесных тел есть тот, кто ждет тебя и готов защитить. Вот чему надлежит радоваться.

Молча гном вглядывался в пустоту. Затем спросил:

– Значит, царства Кетра нет, Мастер?

Тэкла вновь улыбнулся, приобняв Сихена за плечи. В безмолвии они покинули оазис. Заходящее солнце обагрило пространство пустыни Хесд. Небеса покрыли пурпурные ленты, легкий бриз над землей Руаш (Ruach) перебирал тонкий песок, словно полосатый узор шелка. Сильный порыв ветра заставил путников прикрыть глаза. Сквозь вихрь поднявшейся сухой листвы и пыли Сихен различил ангела. Тот играл на трубе, напоминающей нечто среднее между кларнетом и тромбоном. Светлая мелодия струилась над гладью пустыни, соединяясь с мощными порывами ветра, а из заоблачных высот изливались рулады ангельского хора. Старик велел остановиться и, приложив ладонь к уху, сказал:

– Слышишь ли ты это пение? Это глашатаи Великого Тау. Они оповещают мертвых о новоявленном гноме, которому предстоит быть принятым в круг избранных. Для благочестивых душ, а так же для тех, стремится попасть в царство Кетра, это – великое событие! Преклони колени и возблагодари Великого и Милосердного за дарованное тебе благоволение.

С воодушевлением Сихен, вняв Мастеру, стал восславлять красоту творения. Он пел об истинной любви, обращающей желание в страсть, тепло в свет, а плоть в звенящий кристалл. Небеса разверзлись, острие молнии коснулось его макушки, вычерчивая над его головой золотую корону. Тем временем некий голос прошептал гному на ухо:

– Возлюбленный жених мой, слова, тобою изреченные, начертаны на небесах. Да воссияет свет, постигший дух твой, ожидай в терпении своего призвания…

Сихен посмотрел вверх и с печалью в сердце поднял ладонь в тихом приветствии. Ветер замер, голоса смолкли, мелодия угасла, и облака разошлись. Старый Тэкла помог ему подняться с колен, и они продолжили свой путь. Громкий стрекот цикад провожал их, а величавая луна над холмом Ламбда, переплетала свои лучи с кроваво-красными полосами закатного сияния Огма.

Вот и вся история, поведанная старьевщиком…

* * *

Этим эпизодом заканчивается рассказ о «путешествии Героя», но не сама книга.

Когда-нибудь я, возможно, переведу и опубликую продолжение этой любопытнейшей истории.

Иллюстрации на моем сайте TarotArt кликабельны, их можно рассмотреть в деталях.

Ваша ©Tamta Rot, 2016

Перевод с немецкого: © Tamta Rot, 2016

при перепечатке ссылки на источник и автора перевода обязательны