Астрологическая символика в христианстве
Древо познания добра и зла

Оно является одним из вариантов "Древа Мирового", оно же древо испытания для Перволюдей, оно же названо так "ради проишедшего при нем ощущения греха" (Полный церковно - славянский словарь, М., 1993).

"И сказал Господь Бог: Вот, Адам стал как один из нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от древа жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно " (Быт. 3, 22). Так человек вкушением плода от этого дерева, вопреки заповеди Бога, опытным путем узнал, какое добро заключается в послушании воле Божией и какое зло в сопротивлении Ей.

Экзегетический комментарий к цитате: "Это было другое знаменитое райское дерево, стоящее по соседству с первым, но обладавшее, как открылось впоследствии, прямо противоположными ему свойствами (Быт. 3, 17). Бог избрал это дерево в качестве средства испытать веру и любовь Адама, а также его благодарность к Небесному Отцу, для чего Он и дал Адаму заповедь не вкушать от Данного древа (Быт. 2, 17). От этой заповеди оно, по всей вероятности, и получило свое название. "Дерево познания, - говорит митрополит Филарет, - быв избранно орудием испытания, представляло человеку, с одной стороны, непрерывно возрастающее познание и наслаждение добра в послушании Богу, с другой - познание и ощущение зла в преслушании". Так как вообще заповедь, относящаяся к этому дереву, имела в виду развитие высших способностей человека как существа разумного, то и на само это дерево легко могло перейти название дерева разумения или дерева познания. А так как, по ветхозаветному воззрению, все вообще познание носило моральный характер, то Добро и Зло берутся здесь как два полюса познания" (Новая толковая Библия, Ленинград, 1991 г.)

Этот вариант "Древа Мирового" служит для моделирования процесса разделения с целью достижения состояния целостности, совершенства. Он показывает поэтапный переход на высшие уровни. С "Древом" не все так просто. У разновидностей "Древа" есть ЕДИНЫЙ источник Божественного характера. Выявленное различие, связанное с обособлением "Древа Жизни" и "Древа Познания", приравнивается к Божественному акту Рождение Сущего, нахождению истины. Мало того - это УНИВЕРСАЛЬНОЕ понятие, схема по которой все сущее должно развиваться. "Древо Познания" приобретает нравственно-оценочный характер, направленный на различение добра и зла.

Совмещая обе функции "Древа": жизнь и познание, возникают все другие аналогии: верх - низ, свет - тьма... В схеме роста "Древа" заложены основные четыре стадии развития сущего: рождение - рост - деградация - смерть, особенно подчеркивается связь восходящей линии жизни от рождения до смерти, с истоками роста, корнями.

"Древо Познания Добра и Зла" и "Древо Жизни" - несмешиваемые понятия, у этих двух "Древ" разные корни, но одна структура, принцип роста, Божественное происхождение.

ЗМЕЙ

"ЗМИЙ== змий; диавол; медный змий Моисея (Числ. 21, 9; IV Цар. 18, 4); левиафан (Пс. 103, 26; всякая огромная рыба или морское чудовище; дракон (Ис. 90, 13); антихрист" (Полный церковнославянский словарь, М., 1993).

Представлен "Змей" почти во всех мифологиях как символ плодородия, земли, женской производящей силы, водой, дождем с одной стороны, и домашним очагом, огнем (особенно небесным), а также с мужской оплодотворяющей силой - с другой. В христианской символике относится к животным нижнего мира (см. "Древо Мировое"), но может приобретать черты летучего, крылатого змея - дракона, которого обязательно побеждают святые персонажи (например, святой великомученник Георгий Победоносец). Описывается "Змей" как животное пресмыкающееся, отличающееся своей хитростью (Мф. X, 16), равно как способностью наводить страх на человека и животных.

Наиболее ранние представления о "Змее"- соотношение его с радугой, как хозяина дождя, пьющего его воду. Для русской мифологии характерно представление о Змее - Драконе со способностью "изрыгать огонь", то есть огнедышащим.

Природа "Змея" во многих случаях хтоническая и отражается в его названиях, образованных от названия земли: зверь земли, сын земли, жизнь земли, обитая под землей, он бережет богатства или сокровища, находящиеся в земле или под землей. В образе греческого бога - врачевателя Асклепия черты земли-целительницы прослеживаются в виде атрибута-змеи самого Асклепия, что в последующем стало символом медицины.

В Библии "Змей" представлен как червь среднего мира, как главное космическое зло, которое играет основную роль в грехопадении человека. О "Змее" говорят все Священные Писания: Агада, Коран, Библия. По агадическим и кораническим источникам - это падший ангел, который не хотел подчиниться человеку, завидуя ему; в христианской традиции прочно утвердилось отождествление "Змея" с дьяволом, сатаной, принявшего лишь обличье змея. Дьявол называется "Змеем" и "Древним Змеем" (Откр. XII, 9, 14, 15), вероятно, чтобы указать на его коварство и злобу, а также и на то обстоятельство, что, прельщая Еву вкусить запрещенный плод и нарушить долг повиновения Богу, он принял на себя вид змея, в таком виде он и описывается в Священном Писании (Быт. III, 1; II Кор. XI, 3).

Священные Писания повествуют о наличии в раю "Древа Жизни" и "Древа Познания Добра и Зла", человеку было позволено есть все плоды, кроме произрастающих на "Древе Познания", потому что: "в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь" (Быт. 2, 17) - так заповедал Господь Бог Адаму. Но, Господь создал Еву и появляется "Змей". Природа этого "Змея" довольно загадочна: по некоторым признакам, например, по самому своему имени, по принадлежности его к животному миру, по отличающей его хитрости (Мф. 10, 16) : "Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь" (Быт. 3, 1), он представляется обыкновенным ползающим змеем (естественным змеем); но целый ряд признаков: дар речи, осведомленность о существовании заповеди, необыкновенная хитрость и коварство, а также утверждение необыкновенной для естественного змея продолжительности существования говорят о каком-то высшем существе, явно разумном. Наиболее правильным будет понимание сущности "Змея", как синтеза всего перечисленного. Об этом говорит Иоанн Златоуст, разъясняя, что, следуя Священному Писанию, слова принадлежали дьяволу, а этим животным, то есть обыкновенным змеем, он воспользовался, как удобным и необыкновенным орудием.

Присутствие в этом "Змее" дьявола - искусителя единогласно утверждается и другими местами Библии, в которых дьявол называется "человекоубийцею от начала" (Ин. 8, 44), первоисточником зла на земле (Прем. 2, 24; 1 Ин. 3, 8) и даже прямо "древним змеем" (Ал. 12, 9-10). В лице "змея-искусителя" соединились два существа - злой дух и обыкновенный змей. За провинность искушения наказание было наложено на обоих: на змея, как на видимое орудие (прямое и непосредственное), на дьявола, как на невидимого деятеля - опосредованно. Теперь естественное ползание змея на чреве становится символом уничижения и презрения, из-за чувства отвращения к его носителю (Втор. 32, 24; Мих. 7, 17). Ту же, в сущности, мысль, заключают в себе и последующие слова текста - о поедании праха земли: они дают образное выражение той же идеи о пресмыкании "Змея", которое неизбежно влечет за собой вдыхание конкретной пыли на земле и соприкосновение с нечистотами на ней. В приложении же к дьяволу эта последняя метафора указывает на унижение сатаны, уже низвергнутого с неба и тем самым как бы обреченным питаться здесь людскими пороками и злодеяниями, прямыми следствиями его же коварных искушений-внушений.

Но "наказанию по справедливости" подверглись все персонажи этой печальной истории: проклятия налагаются на змея, жену, землю, мужа. С момента произнесения проклятий Божественным Судьей, все становится неизменным: жена будет обольщать мужа, но станет его рабой и будет рожать ему детей в муках, а Адам (человек) будет смертным и будет в поте лица добывать и есть хлеб, возделывая землю (или пользуясь её плодами). В Книге Бытия змей вещает раздвоенным языком, прародители Адам и Ева, хотя и изгнаны из рая, начинают различать двойственности (дуальности): добро и зло, свет и тьма, нагота - одеяние, рай - ад...

Пророчество, изреченное Богом при изобличении факта преступления запрета, обнимает всю мировую историю, вплоть до самого конца мира. Оно отражает ту внутреннюю оппозицию, которая существует между Добром и Злом, светом и тьмой, то есть все признаки, присущие "Древу Мировому" вообще и конкретной его ипостаси "Древа Познания Добра и Зла". Об этих противопоставлениях написаны тома комментариев. В соответствии с христианским пониманием, изгнание из рая ознаменовало начало, а рождение Иисуса Христа и Его распятие - окончание пути к спасению человечества. Так или иначе, но символика "Змея" широко представлена в иконописании, с обозначением тех или иных присущих "Змею" черт.

В православной символике "Змей" служит для священных писателей:

• эмблемой злобы (Мф. ХХШ, 33), свирепости (Пс. LVII, 5; Притч. ХХIII, 32) и коварства (Быт. XLIX, 17). С давних времен человек стремился подчинить себе "Змея", как бы взять реванш за райский обман. Заклинание змей, особенно арабами, индусами, широко известно и сейчас;
• сравнивается "Змей" и с несправедливыми судьями: "Яд у них, как яд змеи... и не слышат они голоса заклинателя, самого искусного в заклинаниях" (Пс. LVII, 5, 6);

"Змей"- символ неотвратимого наказания за грехи: "Вот Я пошлю на вас змиев, василисков, против которых нет заговаривания"... говорит Господь Бог (Иер. VII, 17).

В Священном Писании упоминаются следующие разновидности "Змея" (определения взяты из: "Библейская энциклопедия", М., 1891 / Репринтное изд. 1990.)

АСПИД (Пс. CXXXIX, 4) - рогатая, ядовитая змея с белыми и черными пятнами, яд которой умерщвляет почти немедленно; она песчаного цвета, прячется в глубоких колеях, жалит без предупреждения. "Дан будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, - говорит Иаков в пророческом предсмертном благословении своим детям, - так что всадник его упадет назад". "Яд аспида под устами их", - говорит псалмопевец (Пс. CXXXIX, 4), указывая тем самым на злобу нечестивых. Образные сравнения не всегда связаны с коварством и опасностью, и потому особенно красиво и сильно звучит следующее выражение прор. Исайи: "И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи" (Ис. XI, 8), выражение, наглядно характеризующее мир и безопасность в царстве Мессии. Псалмопевец указывает на особый род аспида - "глухого аспида, который затыкает уши свои" (Пс. LVII, 5), то есть такого аспида, который не "заклинается", не двигается и не прельщается звуками музыки, не делается ручным. "Глухой Аспид"- символ крайней степени ожесточения человека.

ВАСИЛИСК (Пс. XI, 13) - вид змеи, один из самых ядовитых, узнается он по шипению, не изгибает тела, когда ползет. Водится в верхнем Египте, Палестине, яйца его также ядовиты. Обыкновенно василиск скрывается в песке, от которого он отличается бурым цветом, и только по торчащим рожкам его видно, при малейшем прикосновении к нему выскакивает и нападает. В Библии с василиском (аспидом) сравнивается смерть Азаха для филистимлян, чтобы они этому не радовались, так как, по слову пророка Исайи, "...из корня змеиного выйдет аспид и плодом его будет летучий дракон" (Ис. XIV, 29). Езекия действительно прогнал филистимлян. Точно также высиживанию змеиных яиц уподобляются нечестивые дела Иудеев, которые принесут им большой вред. "Высиживают (они, т.е. Иудеи) змеиные яйца и ткут паутину, - говорит прор. Исайя, - кто поест яиц их, умрет, а если раздавит, выползет ехидна" (Ис. LIX, 5). Пророк Иеремия сравнивает с василисками Халдеев, посланных Богом для наказания нераскаявшихся Иудеев за их нечестие (VIII, 17).

ДРАКОН (Втор. XXXII, 33) - трудно решить, какое животное подразумевается под этим названием, или это родовое название, означающее какой-либо класс животных. Из кн. Пл. Иер. (IV, 3) и Мих. (I, 8), явствует, что под этим названием подразумевается какое-то особое животное, которое кормит своих детенышей молоком. У греков и римлян под "Драконом" подразумевалась большая и страшная змея, чудовище необыкновенной силы, величины, ядовитости, с крыльями и пастью, изрыгающей пламя, с неопределенным местом жительства: то в море, то на суше и особенно в пустыне. В Новом Завете в Апокалипсисе (XII, 3; XIII, 11) под словом "большой дракон" изображаемый "красным, с 7-ю головами и 10-ю рогами, с чрезвычайно большим хвостом" - подразумевается сатана, змий древний, диавол, как разъясняется в самой книге.

ЛЕТУЧИЙ ЗМЕЙ (Ис. XXXIV, 15) - указание на быстроту и внезапность движений и нападения.

ЕХИДНА (Ис. LIX, 5; Мф. III, 7; XII, 34; Иов. XX, 16) - ядовитая змея, укушение которой рассматривалось как особое наказание Божие (Деян. XXVIII, 1, 6). Неудивительно, что жители Мальты сочли ап. Павла за Бога, когда увидели в его руках ехидну. Ехидна всегда представляется образом того, что по природе своей причиняет вред и гибель, этим именем называют людей коварных, злых, безбожных. Отсюда слова Спасителя, обращенные к фарисеям и саддукеям: "порождение ехидны" (Мф. III, 7), как самое сильное выражение для обличения людей злых и нечестивых.

Отдельное место в Священном Писании занимает;

МЕДНЫЙ ЗМЕЙ пророка Моисея. В кн. Чисел (XXI, 9) говорится, что когда израильтяне были поражены ядовитыми змеями в пустыне за ропот против Бога и Моисея, то Моисей получил от Бога повеление сделать медного змея и выставить его как знамя (знамение), чтобы, взглянув на него, каждый ужаленный получил бы исцеление. Символика концентрации внимания на возвышенном, устремленность вверх, к Богу, отрешение от того низменного, что ползает по земле и приравнивается к праху. В данном случае "Медный Змей" - аналог "Древа Мирового", со всеми присущими "Древу" чертами. В беседе Господа с Никодимом медный змей Моисея служит предметом сильного прообраза: "Как Моисей вознес змея в пустыне, - сказал Господь, - так должно вознесену быть Сыну человеческому" (Иоан. III, 14, 15), и как израильтяне, взиравшие на медного змея исцелялись, так спасутся те, кто с Верой взирают на распятого Иисуса Христа.

В любом случае "Змей"- аналогия тех приземляющих вещей, от которых требуется отказаться, как от греховного и неприемлемого. Змея - животное, которое может укусить свой хвост, и поэтому она стала символом "Круга" (и наоборот). Способность сбрасывать старую кожу и наращивать новую - символ вечного обновления и возрождения.