Астрологические исследования

Дата: 01.07.1929 Время: 12:00 Зона: -4 EDT

Место: Нью-Йорк, Нью-Йорк, США

Широта: 40.42.51.N Долгота: 74.00.23

-----------
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1972 г.
совместно с Родни Р. Портером. Американский биохимик Джералд Морис Эдельман родился в Нью-Йорке, в семье врача Эдварда Эдельмана и Анны Эдельман (Фридман). По окончании государственной школы в Нью-Йорке он поступил в Урсинус-колледж в Пенсильвании и в 1950 г. получил степень бакалавра наук по химии. Затем Э. поступил в медицинскую школу Пенсильванского университета и в 1954 г. получил медицинский диплом. Далее в течение года он работал врачом в Центральном массачусетском госпитале. С 1955 г., поступив на службу в вооруженные силы Соединенных Штатов, он работал врачом общей практики в гарнизонном госпитале в Париже. В 1957 г. Э. демобилизовался и решил оставить карьеру врача ради исследовательской работы в области биохимии. Он начал работать над диссертацией в Рокфеллеровском университете под руководством Генри Кункеля, биохимика, изучавшего структуру антител. Антитела, открытые Эмилем фон Берингом в 1890 г., - это белки сыворотки крови, относящиеся к группе иммуноглобулинов ( Ig ). Молекулы Ig могут взаимодействовать с бактериями, вирусами и токсинами и инактивировать их, поэтому они играют важнейшую роль в гуморальном иммунитете организма. Антитела характеризуются необычным сочетанием биохимических свойств. Карл Ландштейнер установил, что в организме могут вырабатываться миллионы различных антител, каждое из которых взаимодействует со строго определенным веществом, или антителом. Однако химическая структура антител настолько сходна, что практически невозможно выделить из крови отдельные антитела. Кункель и его сотрудники хотели установить, почему молекулы Ig одновременно столь сходны по структуре и имеют функциональные различия. Исследования структуры антител были затруднены тем, что не существовало методов их очистки и их молекулы были очень крупными по сравнению с другими белками. Химические методы, существовавшие в конце 50-х гг., не позволяли изучать столь крупные молекулы. Э. считал, что структуру и функцию антител можно было изучить, расщепив молекулы Ig на более мелкие фрагменты, рассчитывая при этом, что эти фрагменты сохранят способность взаимодействовать с антигенами. В докторской диссертации он рассмотрел различные способы расщепления молекул Ig. В 1960 г. Э. получил докторскую степень и остался работать в Рокфеллеровском университете научным сотрудником и преподавателем. Предшественники Э., в т.ч. Родни Р. Портер, впервые расщепивший антитела на функциональные субъединицы, пришли к заключению, что молекулы IgG, на долю которых приходится большая часть молекул Ig крови, образованы одиночной цепью из 1300 аминокислот. Э. считал это маловероятным, т. к. даже инсулин, в состав которого входит лишь 51 аминокислота, состоит из двух цепей. Поскольку химические связи, соединяющие между собой аминокислотные цепи, гораздо слабее, чем те, с помощью которых соединены аминокислоты в самих цепях, эти связи можно сравнительно легко разрушать. В 1961 г. Э. и его коллега М. Пулик сообщили, что они разделили молекулы IgG на два компонента, которые в настоящее время называются легкой и тяжелой цепями. Повторив эксперименты Э. в других условиях, Портер объединил результаты с данными собственных исследований функциональных субъединиц IgG и в 1962 г. объявил о расшифровке основной структуры молекулы IgG. И хотя модель Портера носила достаточно общий характер, она сыграла важнейшую роль в качестве своего рода эталона для специальных биохимических исследований. Когда в 60-х г. начались интенсивные работы по изучению антител, Портер и Э. организовали работу по обмену информацией между исследователями путем неофициальных рабочих <совещаний по антителам>. Сами они изучали белки миеломы - злокачественного заболевания кроветворных органов, характеризующегося разрастанием плазматических клеток, вырабатывающих Ig. Одна из главных сложностей в изучении антител заключалась в том, что в естественных препаратах Ig обычно содержится смесь большого количества незначительно отличающихся друг от друга молекул. В 1950 г. Кункель установил, что, поскольку все миеломные клетки у данного больного обычно происходят от одной клетки-предшественницы, эти клетки служат естественными производителями гомогенных антител. (Именно эта способность вырабатывать гомогенные антитела в дополнение к тем антителам, которые обычно встречаются в раковых опухолях, легла в основу технологии производства моноклональных антител, разработанной в 1975 г. Георгом Келером и Сезаром Мильштейном.) В начале 60-х гг. Э., Портер и их коллеги изучали последовательность аминокислот в цепях различных миеломных парапротеинов. В 1965 г. Э. и его сотрудники предприняли, по его словам, <совершенно безумную затею - изучать всю молекулу целиком, это была ужасно большая работа>. Стремясь выяснить, каким образом отдельные части антитела соединены друг с другом, они установили полную аминокислотную последовательность молекулы IgG миеломы. В 1969 г. эта работа была закончена, ученые выяснили последовательность всех 1300 аминокислот, образующих белковую цепь. В то время это была самая большая расшифрованная аминокислотная последовательность. Модель Ig Портера была особенно ценна тем, что активный участок антитела (т.е. та его часть, которая связывается с антигеном) образован как тяжелой, так и легкой цепями. Это открытие привело к принципиальному пересмотру главной причины разнообразия антител, а именно вопроса о том, как образуются различные антитела. Интерес к этому вопросу в 50-х гг. неуклонно возрастал, по мере того как изучались связи между генами и белками. В человеческом организме могут вырабатываться по меньшей мере 10 млн различных белков IgG, обладающих 10 млн активных участков. Если бы антитела, как и другие белки, вырабатывались в соответствии с теорией Джорджа У. Бидла и Эдуарда Л. Тейтема <один ген, один белок>, то в организме должно было бы существовать 10 млн. генов IgG и для других целей ДНК просто бы не хватило. Решая эту задачу, Макфарлейн Бёрнет в конце 50-х гг. предположил, что антитела образуются из генов, подвергающихся мутации в Ig -продуцирующихся клетках. Однако если в соответствии с моделью Портера активные участки Ig образуются из элементов двух различных аминокислотных цепей, то в существовании 10 млн. генов для кодирования всех антител уже нет необходимости. Это количество антител может формироваться путем всевозможных комбинаций из 3 тыс. тяжелых и 3 тыс. легких цепей, кодируемых соответствующими генами. В 60...70-х гг. шла бурная дискуссия между учеными, поддерживавшими концепцию существования отдельных генов для каждой тяжелой и легкой цепи, и исследователями, полагавшими, что имеются лишь несколько генов для тяжелых и легких цепей, которые мутируют и образуют разные белки. Э. не был согласен ни с одной из этих теорий, и в 1967 г. он со своим сотрудником Джозефом Гелли предложил новое решение. К этому времени уже было известно, что каждая цепь - тяжелая или легкая - образуется под действием двух генов, смещающихся и рекомбинирующихся в процессе развития антителопродуцирующих клеток. Э. и Гелли предположили, что все разнообразие антител обусловлено небольшими ошибками, возникающими в процессе рекомбинации. Однако, хотя эта концепция была по существу верна, она слишком сильно опережала свое время, чтобы стать общепризнанной, что произошло в конце 70-х гг., когда методы генной инженерии позволили непосредственно изучать гены, кодирующие антитела. В 1972 г. Э. и Портеру была присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине <за открытия, касающиеся химической структуры антител>. В Нобелевской лекции Э. указал, что иммунология это особо плодотворная сфера деятельности для ученого, т. к. <она заставляет генерировать необычные идеи, многие из которых не так легко могут возникнуть в других областях науки>. Он предсказал, что <по этой причине иммунология окажет сильное влияние на другие биологические и медицинские дисциплины>. После получения Нобелевской премии Э. приступил к исследованию других веществ, способных, подобно антителам, активировать клетки иммунной системы. Кроме того, он в 1978 г. предложил принципиально новую теорию функционирования головного мозга, на которую его натолкнули исследования в области иммунологии. Дело в том, что при иммунном ответе организма внедрившийся в него вирус или бактерия не <учат> иммунную систему тому, как синтезировать соответствующее антитело, а скорее вызывают селекцию среди уже имеющихся вариантов эффективных антител, в дальнейшем в организме формируется клон таких антител. По аналогии Э. предположил, что сенсорный раздражитель не индуцирует реакцию заранее определенных клеток мозга, а приводит к отбору среди <конкурирующих> клеточных групп и взаимосвязей. Подобные представления об отборе соответствуют дарвиновской теории эволюции. Важнейшим требованием для возможности такого отбора служит разнообразие, которое Э. противопоставил относительно жестким биологическим структурам, способным осуществлять лишь одни и те же реакции на изменяющиеся условия окружающей среды. Источником разнообразия в мозге Э. считал процесс эмбрионального развития. В соответствии с его точкой зрения, гены определяют формирование эмбриональных тканей, но не во всех подробностях. Отдельные клетки не предназначены заранее для формирования конкретных органов. Вместо этого определенные гены отвечают за образование различных видов межклеточного цементирующего вещества (несколько разновидностей такого вещества были обнаружены Э. и его коллегами в конце 70-х гг.), и клетки, у которых это вещество одинаково, образуют группы. Эти группы посылают сигналы, включающие или выключающие <цементопродуцирующие гены>, и тем самым в известной степени регулируют свое дальнейшее развитие. Различные клеточные группы (обладающие различными типами <цемента>) образуют между собой границу, и, как показали Э. и его коллеги, в группах, расположенных по разные стороны таких границ, развиваются различные клетки. Этот процесс был продемонстрирован в лаборатории Э., в опытах по изучению формирования отдельных перьев у цыпленка. Поскольку развитие клетки зависит от ее расположения, истории развития, окружения и, возможно, других факторов, два эмбриона не могут быть одинаковыми, даже если речь идет о близнецах с идентичным набором генов. Впоследствии Э. установил, каким образом исходно гибкая структура и организация клеток головного мозга может после прекращения эмбрионального развития и рождения ребенка действовать в качестве системы, обучающейся путем селекции. Его теория основана на трех главных положениях: у эмбриона в головном мозге вырабатывается крайне изменчивая индивидуальная система связей между клетками, после рождения эта система закрепляется и у каждого человека оказывается различной, однако раздражитель может вызвать реакцию, в которой участвуют определенные комбинации связей, наконец, группы клеток объединены в листы (наподобие дорожных карт), взаимодействующие друг с другом при выполнении различных высших функций головного мозга. Его теория во многом объясняет колоссальную гибкость мозга, проявляющуюся в способности функционировать в необычных ситуациях и событиях, а также неудачи многих исследователей, пытавшихся найти специфический структурный субстрат таких функций головного мозга, как память. С 1963 г. Э. занимал должность заместителя декана по аспирантуре в Рокфеллеровском университете, а в 1966 г. стал полным профессором этого университета. С 1974 г. он работает в должности почетного профессора в Рокфеллеровском университете. Он является членом совета руководителей Вейцмановского института и попечителем Солковского института биологических исследований. В 1950 г. Э. женился на Максине Моррисон, в семье у них одна дочь и двое сыновей. Кроме Нобелевской премии, Э. был удостоен премии Спенсера Морриса Пенсильванского университета (1954), премии Эли Лилли Американского химического общества (1965), мемориальной премии Альберта Эйнштейна университета Йешивы (1974) и мемориальной премии Бухмана Калифорнийского технологического института (1975). Он является членом Нью-Йоркской академии наук, Американской академии наук и искусств, Национальной академии наук США, Американского общества клеточной биологии и Американского общества генетиков. Он обладает почетными званиями Пенсильванского университета, университета Сиены, Урсинус-колледжа, Уильямс-колледжа и колледжа Густава Адольфа.

Дата: 30.11.1889 Время: 12:00 Зона: +0 GMT

Место: Лондон, Англия

Широта: 51.30.00.N Долгота: 0.10.00

-04.08.1977
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1932 г.
совместно с Чарлзом Шеррингтоном. Английский физиолог Эдгар Дуглас Эдриан родился в Лондоне. Его родителями были Альфред Дуглас Эдриан, юрисконсульт, и Флора Лавиния Эдриан (Бартон). В семье было трое детей, Эдгар был средним по возрасту. В 1908 г. Эдгар окончил престижную среднюю школу в Вестминстере и поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета для изучения естественных наук. Здесь он занимался под руководством физиолога Кита Лукаса, исследовавшего реакции нервов и мышц на электрическое раздражение. Вскоре Эдгар примкнул к этим работам. В 1871 г. было установлено, что реакция сердечной мышцы на электрическое воздействие подчиняется закону <все или ничего> - либо эта реакция максимальна, либо не возникает вовсе. В 1905 г. Лукас показал, что не только для сердца, но и для любых других мышц характерны особые реакции, обусловленные изменением числа возбужденных волокон и частоты их сокращения. Хотя в последующих опытах Лукаса были получены серьезные данные в пользу того, что и нервам свойственны реакции, подчиняющиеся закону <все или ничего>, прямых доказательств этого не было, так как тогда еще не существовало способа регистрации активности одиночных нервных клеток. В своих работах Э. и Лукас изучали, служит ли энергия раздражителя источником энергии для распространения нервного импульса (потенциала действия), подобно тому как это происходит при полете пули, или же этот процесс является самоподдерживающейся реакцией - наподобие распространения пламени по фитилю. Их данные свидетельствовали в пользу второго предположения. При этом лишь в 40-х гг. Алан Ходжкин и Андру Хаксли вскрыли механизм возникновения потенциала действия. В 1911 г. Э. окончил Кембриджский университет и спустя два года стал научным сотрудником Тринити-коллед-жа. К этому времени он пришел к убеждению, что знание медицины поможет ему в научной деятельности, и незадолго до начала первой мировой войны начал работать в лондонской больнице св. Варфоломея. За рекордно короткое время - немногим более чем за год - Э. прошел врачебную практику. Годы войны он провел в Англии, занимаясь изучением и лечением контузий и неврологических поражений. Вплоть до самой смерти Лукаса, погибшего в авиационной катастрофе в 1961 г., они с Э. обсуждали возможные способы регистрации электрической активности одиночных нервных волокон, К тому времени было известно, что длительность этих импульсов составляет лишь несколько тысячных долей секунды, а величина их - порядка нескольких микровольт. Все это не позволяло регистрировать подобные импульсы с помощью имеющейся в то время аппаратуры. Лукас предложил попробовать записывать электрические сигналы от нервов, используя для их усиления термоэлектронные лампы типа тех, которые были изобретены Гульельмо Маркони и Фердинандом Брауном. Поскольку после войны резко увеличился приток студентов и Э. пришлось уделять много времени преподаванию, идею Лукаса несколько лет не удавалось осуществить. Однако, хотя научная деятельность для Э. и отошла на второй план, он сделал несколько важных наблюдений, касающихся периода рефрактерности нервов и мышц (т.е. промежутка времени непосредственно после электрического импульса, когда ткань невозбудима), а в 1922 г. совместно с американским нейробиологом Александером Форбсом получил убедительные данные в пользу того, что чувствительные нервы, как и двигательные, подчиняются закону <все или ничего>. Это открытие было неожиданным, так как в то время большинство ученых считало, что информация, идущая по чувствительным нервам, слишком сложна и не может кодироваться столь простыми импульсами. В 1925 г. Э. стал использовать в своих опытах ламповые усилители. К тому времени Герберт Гассер и его сотрудники из медицинской школы Джонса Хопкинса создали усилитель, с помощью которого стало возможным записывать потенциалы действия в пучках двигательных нервных волокон. Э. сконструировал по схеме Гассера свой собственный усилитель и опробовал его в опытах на нервах, иннервирующих мышцы лягушки. Ранее Чарлз Шеррингтон предположил, что от мышц идут чувствительные нервы, воспринимающие растяжение этих мышц. Э. сумел выделить такой фрагмент мышцы, который содержал лишь один чувствительный рецептор, при растяжении мышцы этот рецептор возбуждался. Оказалось, что все импульсы в нерве от этого рецептора обладают абсолютно одинаковой длительностью и амплитудой, однако, как писал Э. впоследствии, <частота (импульсов) зависит от степени и скорости растяжения, т.е. от степени возбуждения чувствительного органа. В связи с этим импульсация несет гораздо большую информацию, чем просто сигнал о том, что возбуждение произошло>. В течение нескольких последующих лет Э. и его сотрудники исследовали им пульсацию в различных чувствительных и двигательных нервах, и результаты их исследований явились основой для создания общей теории чувствительности. В соответствии с представлениями Э. чувствительные рецепторы человека реагируют только на изменения окружающей среды и после того, как изменение произошло, адаптируются к новой ситуации. От интенсивности возбуждения рецепторов зависит частота импульсации в чувствительных нервах. Впоследствии Э. описал весь процесс, от возбуждения рецепторов до восприятия его мозгом. Он писал: <Возбуждение рецепторов постепенно спадает, и по мере этого спада интервалы между импульсами в чувствительных волокнах становятся все больше. Эти импульсы интегрируются с помощью неких центральных процессов, и благодаря этому нарастание и убывание ощущения представляет собой довольно точную копию нарастания и спада возбуждения рецепторов. Что же касается природы ощущения, то она, очевидно, зависит от того пути, по которому идет импульсация>. Иными словами, все импульсы в чувствительных нервах одинаковы. Свет воспринимается как свет, а звук - как звук не потому, что между чувствительными процессами в органах зрения или слуха существует какая-либо принципиальная разница, а потому, что головной мозг расценивает любое возбуждение зрительных нервов как световое, а слуховых - как звуковое. В опытах Э. на двигательных нервах было обнаружено, что <возможное разнообразие сигналов, поступающих по двигательным нервам к мышцам... ограничено в той же мере, как и при возникновении импульсов в чувствительных нервах, здесь также величина эффекта определяется частотой импульсации и количеством возбужденных волокон>. Открытия Э., касающиеся адаптации и кодирования нервной импульсации, позволили исследователям проводить полное и объективное изучение ощущений. В 1932 г. Э. совместно с Шеррингтоном была присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине <за открытия, касающиеся функций нервных клеток>. В своей речи на церемонии награждения исследователь из Каролинского института Горан Лилиестранд сказал: <Работы Э. внесли важнейший вклад в наше понимание принципов деятельности нервных клеток и адаптации органов чувств>. К тому времени интересы Э. переместились от периферических органов чувств к головному мозгу. Его работы по электрическим сигналам мозга, проведенные в начале 30-х гг., стали важным вкладом в развитие электроэнцефалографии как метода исследования мозга. В течение последующих 20 лет Э. экспериментально изучал самые различные объекты - слуховой анализатор, сенсорную кору (участки мозга, отвечающие за обработку сложных чувствительных сигналов), мозжечок, вестибулярный аппарат, органы обоняния, возможно, все эти исследования были для него подступами к решению общей задачи - понять деятельность центральной нервной системы в целом. Прекрасный экспериментатор, он порой ставил опыты на себе самом. Так, однажды Э. ввел себе в плечо длинную иглу и с ее помощью в течение двух часов регистрировал деятельность своих мышц. В 1951 г. Э. оставил должность профессора физиологии Кембриджского университета и возглавил Тринити-колледж. В связи с этим большую часть времени ему пришлось посвящать административной работе, чтению лекций и политической деятельности. С 1950 по 1955 г. Э. занимал пост президента Лондонского королевского общества, членом которого он был с 1923 г. Являясь президентом этого общества, он в течение года был также президентом Британской ассоциации содействия развитию науки и, таким образом, одновременно возглавлял обе эти организации, что было третьим случаем в их истории. С 1957 по 1959 г. Э. был проректором Кембриджского университета, а с 1968 г. по декабрь 1975 г. - его ректором. Алан Ходжкин вспоминал, что, <когда Э. стал ректором, сотрудники Тринити-колледжа, занимающиеся греблей, обратились к нему с просьбой оказать им честь доставить его на лодке вверх по реке от Тринити-колледжа до университетского центра. Хотя Э. тогда было уже 78 лет, он согласился и, в официальном одеянии, сам сел за руль и успешно провел лодку через множество мостов вверх по течению>. Высшей почести в своей жизни Э. был удостоен в 1955 г., когда королева Елизавета II пожаловала ему Титул барона. В качестве барона Эдриана Кембриджского, пэра Англии, он часто посещал палату лордов, выступая с речами на самые разные темы - от ящура до ядерного разоружения. В 1923 г. Э. женился на Эстер Пинсент, одной из потомков шотландского философа Давида Юма. У них было трое детей - сын и две дочери. Лорд Э. был отважным человеком, увлекавшимся в молодости скоростной ездой на автомобиле и альпинизмом. Скончался он в 1977 г. Э. был членом более 40 научных и профессиональных организаций. Он был удостоен многих наград, в т. ч. Королевской медали (1934) и медали Копли (1946) Королевского общества, золотой медали Альберта Королевского общества искусств (1953), медали за выдающиеся заслуги Британской медицинской ассоциации (1958) и медали Джефкотта Королевского медицинского общества (1968).

Дата: 09.05.1927 Время: 12:00 Зона: +1 CET

Место: Бохум, Германия

Широта: 51.28.00.N Долгота: 7.13.00.E

-----------
Нобелевская премия по химии, 1967 г.
совместно с Роналдом Норришем и Джорджем Портером. Немецкий химик Манфред Эйген родился в г. Бохум (Германия) в семье Эрнста Эйгена, музыканта, и Эдвиги (в девичестве Фельд) Эйген. После окончания бохумской гимназии служил в батарее противовоздушной обороны в течение последних месяцев второй мировой войны. По ее окончании он изучал физику и химию в Гёттингенском университете, где и получил степень доктора естественных наук в 1951 г. Его диссертация была посвящена определению удельной теплоемкости тяжелой воды и водных растворов электролитов. После двух лет работы в Гёттингене в качестве помощника лектора по курсу физической химии Э. был принят в штат Института физической химии им. Макса Планка в Гёттингене. В 1964 г. он стал директором этого института. Физики, проводящие исследования на гидролокаторе, обнаружили, что звуковые волны сильнее поглощаются морской водой, чем чистой, или водными растворами хлорида натрия (соли). Э. обнаружил, что это явление связано с присутствием в морской воде малых количеств сульфата магния. Звуковые волны высокой частоты разрушают ассоциированные скопления ионов (заряженных частиц) магния и сульфата в воде, вызывая потерю малых количеств энергии звуковой волны. Таким образом, Э. рассматривал звуковые волны высокой частоты как фактор, производящий малые разрушения в химической системе. С помощью наблюдения за состоянием химической системы при ее небольшом отклонении от равновесия он смог определить скорости химических процессов, в то время неизмеряемые. Позднее он использовал очень быстрые пульсирующие изменения температуры и электрического потенциала, вызывающие малые изменения электрической проводимости или поглощения света в химических системах. Используя эти методы, названные релаксационными, которые регистрировали переход химических систем к новому равновесному состоянию, Э. исследовал быстрые химические реакции, протекающие за время от одной тысячной до одной миллиардной доли секунды. Среди физико-химических исследований Э. были работы по диссоциации и рекомбинации ионов в чистой воде, диффузно контролируемому переносу протонов в жидкостях, поглощению звука в электролитических растворах и кинетике кето-энольной таутомерии (соединений с различным расположением атомов, существующих в равновесии). Примененные к проблемам молекулярной биологии, методы релаксации были использованы для изучения реакций катализа под действием ферментов, образования полипептидами спиральной структуры и кодирования биологической информации. <За исследования экстремально быстрых химических реакций, стимулируемых нарушением равновесия с помощью очень коротких импульсов энергии>, Э., Джордж Портер и Роналд Норриш в 1967 г. совместно получили Нобелевскую премию по химии. <Хотя химики на протяжении длительного времени говорили о мгновенно протекающих реакциях, они не имели возможностей для определения истинных скоростей этих реакций, - сказал член Шведской королевской академии наук Х. А. Оландер в речи при презентации лауреатов. - Существует большое количество имеющих важное значение реакций такого типа, например нейтрализация кислот щелочами. Благодаря вам в настоящее время химики имеют целый ряд методик, которые могут быть использованы для слежения за этими быстрыми процессами, благодаря вам этот большой пробел в наших знаниях по химии в настоящий момент ликвидирован>. В 70-х годах научные интересы Э. переместились в сферу проблем зарождения жизни. Его нынешние исследования касаются гиперциклов: самоорганизации индивидуальных нуклеиновых кислот в более сложные структуры, их взаимодействия с белками и появления примитивных генов. Э. женился на Эльфриде Мёллер в 1952 г., они имеют сына и дочь. Одаренный пианист, Э. также увлекается туристическими походами, горными восхождениями, собиранием грибов. Он известен коллегам как человек с хорошими манерами, неуемной тягой к работе и готовностью помогать другим в разрешении научных проблем. Э. - автор более 100 научно-технических трудов. Кроме Нобелевской премии, он награжден премией по химии и физике имени Отто Гана Германского химического общества (1962), медалями Кирквуда (1963), Лайнуса Полинга (1967) Американского химического общества, Карусской медалью Германской академии естествоиспытателей <Леопольдина> (1967), медалью Фарадея Британского химического общества (1977). Он - член Лондонского королевского общества, Французской академии наук, американской Национальной академии наук, Американской академии наук и искусств, Гёттингенской академии наук. Ему присуждены почетные ученые степени наиболее известных университетов.

Дата: 05.01.1846 Время: 12:00 Зона: +0:29:56 LMT

Место: Aurich, East Friesland, Германия

Широта: 53.28.00.N Долгота: 7.29.00.E

-15.09.1926
Нобелевская премия по литературе, 1908 г.
Немецкий философ Рудольф Кристоф Эйкен родился в маленьком городке Аурих возле голландской границы. Его отец, Аммо Баккер Эйкен, работал в почтовом ведомстве, хотя по своим наклонностям был математиком, а мать, урожденная Ида Мария Гиттерман, была хорошо образованной религиозной женщиной, дочерью священника. Раннее детство Э. было омрачено его собственной тяжелой болезнью, а также смертью отца и младшего брата. Чтобы поддержать семью материально, мать сдавала комнаты жильцам, она возлагала на сына большие надежды и, несмотря на трудности, добилась того, чтобы он получил хорошее образование. Будучи студентом гимназии в Аурихе, Э. сначала интересовался математикой и музыкой, однако под влиянием одного из своих учителей, теолога Вильгельма Рейтера, стал изучать религию и философию. Э. был еще очень молод, когда поступил в Геттингенский университет для изучения классической философии и древней истории. В университете Э. посещал лекции философа Германа Лотце, чьи рационалистические взгляды он не разделял. Позднее, уже в Берлинском университете, Э. познакомился с последователем Аристотеля философом Адольфом Тренделенбургом. Этот великий педагог произвел на Э. огромное впечатление своим умением установить взаимосвязь между философией, историей и религией. Идеализм Тренделенбурга оказал глубокое влияние и на творчество Э. После присвоения ему степени доктора философии в Геттингене Э. пять лет преподает в высшей школе, в 1870 г. выпускает две брошюры об Аристотеле, а еще через год получает кафедру философии в Базельском университете Его <Метод аристотелевского исследования> ("Die Methode der anstotelischen Forschung") был опубликован в 1872 г. Спустя два года Э. становится профессором философии в Йенском университете, где преподает до 1920 г. Его книга <Фундаментальные понятия современной философской мысли> ("Die Grundbegriffe der Gegenwart", 1878), вызвавшая большой интерес в научной среде, посвящена анализу исторических корней различных философских понятий. В 1908 г. Э. переиздал эту книгу под новым названием <Основные течения современной мысли> ("Geistige Stromungen der Gegenwart") и связал историческое развитие философии со своими собственными философскими идеями В результате Э. заинтересовались светочи философской мысли во всем мире. В изданной в 1890 г. и чрезвычайно популярной в свое время <Проблеме человеческой жизни глазами великих мыслителей> ("Die Lebensanschauungen der grossen Denker"). Э. по-прежнему интересуют проблемы современной жизни в понимании великих философов прошлого Однако начиная с 1890-х гг. Э. перестает интересоваться историей философии и начинает излагать собственные идеалистические, религиозные и этические мысли в таких трудах, как <Борьба за духовную жизнь> ("Der K-ampf um einen geistigen Lebensinhalt", 1896), <Истина религии> ("Der Wahrheitsgehalt der Religion", 1901) и <Основные черты нового миропонимания> ("Grundlinien einer neuen Lebensanschauung", 1907). Утверждая, что вечные духовные ценности лежат вне повседневной жизни, философ подчеркивает важность индивидуальных этических устремлений и призывает человечество стремиться к духовности. В 1908 г. Э. был удостоен Нобелевской премии по литературе <за серьезные поиски истины, всепроницающую силу мысли, широкий кругозор, живость и убедительность, с которыми он отстаивал и развивал идеалистическую философию>. Награждение литературной премией философа стало для некоторых неожиданностью. В своей речи Харальд Нерпе, член Шведской академии, отметил в этой связи, что Альфред Нобель, учредивший литературную премию для того, чтобы отметить <выдающиеся произведения идеалистического направления>, одобрил бы такой выбор. <Более тридцати лет, сказал Нерне, - профессор Э. пишет серьезные исследования в разных областях философии> Э. прочел свою Нобелевскую лекцию <Натурализм или идеализм> через год после вручения премии Натурализм, заявил он, это <вера в связь человека с Природой>. Э. утверждал, что идеализм, которого он придерживается, тоже несет в себе эту веру, однако стоит выше натурализма, ибо <поднимается над культурой, над жизнью, осознает себя в вечности>. В 1911 г. Э. прочел курс лекций в Англии, а в следующем году провел шесть месяцев в Гарвардском университете. В Соединенных Штатах философ читал лекции в Смит-колледже в Лоуэлловском институте в Бостоне и в Колумбийском университете, где Николас Мьюррэй Батлер, тогдашний президент университета, устроил банкет в честь Э. и Анри Бергсона. В этой поездке Э. также познакомился с Эндро Карнеги и Теодором Рузвельтом. Э. собирался поехать в Японию и Китай, но внезапное начало первой мировой войны нарушило его планы. Во время войны философ осудил Англию, обвинив ее в <зверином эгоизме>, и доказывал, что Германия не несет ответственности. В 1882 г. Э. женился на Ирене Пассов, у них родились дочь и два сына. Э. умер в Йене в 1926 г. Э. часто критиковали за то, что он не учитывал достижений современной науки, и тем не менее у философа было немало последователей, некоторые из них считали его крупнейшим мыслителем и моралистом своей эпохи. В книге <Рудольф Эйкен. Его жизнь и влияние> (1913) Мейрик Бут отмечал, что в Э. <сочетались интеллектуальная глубина, острота чувства и умение сопереживать>. Й. хотя и наши дни имя Э. встречается, как правило, лишь в подстрочных примечаниях, современные философы время от времени на него ссылаются. В 1970 г., например, Уоррен Штайнкраус назвал Э. поборником <истинной духовности, не поверхностной морали, но жизни, полной благородства и достоинства>.

Дата: 11.08.1858 Время: 12:00 Зона: +0:19:36 LMT

Место: Nijkerk, Голландия

Широта: 52.22.00.N Долгота: 4.54.00

-05.11.1930
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1929 г.
совместно с Фредериком Гоулендом Хопкинсом. Нидерландский врач Христиан Эйкман родился в Нёйкерке. Его родителями были школьный учитель Христиан Эйкман и Иоганна Алида Эйкман (Пул). Он был седьмым ребенком в семье. В 17 лет Э. получил стипендию для обучения в Военной медицинской школе Амстердамского университета и дальнейшей службы в армии. В университете благодаря большим успехам в учебе Э. стал ассистентом у профессора, преподававшего физиологию. Написав докторскую диссертацию <О поляризации нервов> (), Э. в 1883 г. с отличием закончил университет, получив степень доктора медицины. В этом же году он женился на Алтье Вигери ван Эдема и поступил на военную службу. Сначала Э. был назначен офицером медицинской службы в Семаранге (Нидерландская Восточная Индия, в настоящее время - Индонезия). Затем он был направлен в город Чилачап, расположенный на южном побережье Явы. Спустя два года его жена скончалась от малярии, а сам Э. настолько тяжело переболел этим заболеванием, что в 1885 г. ему пришлось вернуться в Амстердам для восстановления здоровья. После выздоровления Э. переехал в Берлин, чтобы работать вместе с Робертом Кохом. Здесь он приобрел большой опыт в области бактериологии. В то время бактериология - наука о бактериях - была новой, революционной наукой, открывавшей большие перспективы в изучении и лечении многих заболеваний. Вначале считалось, что все авитаминозы (заболевания, вызванные витаминной недостаточностью), в частности бери-бери и пеллагра, являются инфекционными. Однако при изучении пеллагры у человека американский врач Джозеф Гольдбергер установил, что эта болезнь не вызывается инфекционным агентом. К этому времени Кох обнаружил, что возбудителем туберкулеза служит мико-бактерия. Это позволило предположить, что и многие другие заболевания также могут вызываться подобными микроорганизмами. В лаборатории Коха Э. познакомился с двумя членами нидерландской медицинской комиссии - Корнелиусом Пекелхарингом и Клеменсом Винклером, приехавшими к Коху за помощью в изучении проблемы бери-бери - заболевания, чрезвычайно распространенного в Нидерландской Восточной Индии. Кох был слишком занят и не смог участвовать в работе комиссии, поэтому он предложил эту работу Э., который охотно принял предложение и в 1886 г. отправился на Яву. Заболевание бери-бери было широко известно и распространено в то время не только на Яве. Оно было описано одним из нидерландских врачей в начале 1600-х гг. Многие годы эта болезнь оставалась такой же серьезной проблемой для японских моряков, как цинга - для английских. Бери-бери (название произошло от сингальского <крайняя слабость>, т. к. во время этой болезни человек настолько ослабевает, что становится неспособным что-либо делать) сопровождается параличами и потерей чувствительности нижних конечностей, а также поражениями сердца и легких, часто приводит к смертельному исходу. Больше всего страдают от бери-бери люди, находящиеся в условиях специального режима, например в тюрьмах или воинских частях. На Яве тюремное заключение фактически означало смертный приговор. В то время существовали по меньшей мере две теории, связывающие заболевание бери-бери с рационом питания, в котором преобладал рис. Согласно одной из них, в рисе содержались ядовитые вещества, которые и вызывали симптомы болезни, в соответствии со второй - причиной бери-бери было недостаточное содержание в рисе жиров и белков. Командующий японских военно-морских сил, лично изучавший эту проблему, сумел предотвратить заболеваемость бери-бери, приказав кормить моряков мясом, овощами и молоком вместо обычного рациона, состоящего из сырой рыбы и очищенного риса. Многие исследователи на основании этого сделали вывод о том, что рис инфицирован и что бери-бери имеет бактериальную природу. Этого же мнения вначале придерживались и Э. со своей группой. Однажды им показалось, что они обнаружили возбудителя бери-бери в крови больных. Однако, когда выяснилось, что обычная дезинфекция практически не приводит к снижению заболеваемости, Э. и его коллеги признали ошибку и продолжили исследования. В 1887 г. Пекелхаринг и Винклер вернулись на родину, предоставив Э. для работы лабораторию бактериологии и патологии. Она состояла из двух маленьких комнат и располагалась в военном госпитале в Батавии (на острове Ява). Э. был также назначен директором Японской медицинской школы. В первых опытах Э. и его коллеги использовали цыплят, т. к. их было много и стоили они дешево. К удивлению ученых, у цыплят развились параличи, сходные с таковыми при заболевании бери-бери. При вскрытиях оказалось, что причиной параличей служит одновременное воспаление многих нервов. Э. назвал это состояние полиневритом. Он предположил, что полиневрит может вызваться какой-либо бактерией, однако не обнаружил ее у цыплят, которые использовались в эксперименте. Внезапно, в разгаре экспериментов, все цыплята выздоровели. Пораженный этим фактом, Э. предположил, что причина может заключаться в рационе питания цыплят. Эта гипотеза оказалась верной. Э. в дальнейшем писал: <Работник вивария, как я впоследствии обнаружил, в целях экономии кормил цыплят рисом из больничной кухни. Затем на его место пришел другой сотрудник, который отказался кормить <гражданских> цыплят <военным> рисом>. Поэтому в очередной серии опытов Э. решил проверить влияние различных видов риса на возникновение болезни. Рис, которым питались военнослужащие, был очищенным (полированным), тогда как рис, кормление которым привело к выздоровлению цыплят, - неочищенным. Когда Э. вновь стал кормить половину выздоровевших цыплят очищенным рисом, те опять заболели полиневритом, цыплята же из второй половины, получавшие неполированный рис, остались здоровыми. Более того, когда повторно заболевших цыплят снова стали кормить неочищенным рисом, они опять поправились. Перед Э. встал вопрос: а не может ли очищенный и неочищенный рис играть какую-либо роль в возникновении бери-бери у человека? Оказалось, что у заключенных тюрем, получавших очищенный рис, частота возникновения бери-бери была в 300 раз выше, чем у заключенных тюрем, где для приготовления пищи использовался неочищенный рис. В 1890 г. в статье <Полиневрит у цыплят> () Э. описал сходство между полиневритом и бери-бери у человека, а также данные опытов с рисом. Он предположил, что в очищенный рис в процессе обработки может попадать какой-либо яд. На Яве Э. сделал и ряд других открытий в области медицины. Так, в серии опытов он опроверг господствующие представления о том, что у европейцев, живущих в условиях тропиков, изменяется состав крови и обмен веществ, якобы связанные с приспособлением организма к жаркому климату. В 1896 г. из-за болезни Э. вновь был вынужден вернуться в Нидерланды вместе со своей второй женой - Бертой Юлией Луизой ван Дер Кемп, на которой он женился в 1896 г., и их сыном. В 1899 г. он был назначен профессором здравоохранения и судебной медицины Утрехтского университета. Кроме того, он занимался проблемами водоснабжения города, градостроительства, образования, а также алкоголизма и туберкулеза. Герри Грийнс, бывший на Яве ассистентом Э., продолжил в лаборатории Батавии исследование бери-бери. В 1901 г. он предположил, что заболевание обусловлено нехваткой некоего специфического питательного вещества в некоторых пищевых продуктах. Однако в течение почти двух десятилетий большинство крупных ученых отказывались признавать, что бери-бери вызывается не бактериями. В 1911 г. польский химик Казимир Функ выделил из рисовой шелухи вещество, препятствующее развитию этого заболевания. Это вещество, которое сегодня называется тиамином, или витамином В 1, не содержится в очищенном от шелухи рисе. Функ предложил для подобных веществ термин <витамины> - от латинских слов (жизнь) и (азот). И хотя не все витамины содержат азот, термин этот сохранился. Исследования, проведенные Э. на Яве, положили начало открытию методов лечения многих болезней, связанных с недостатком каких-либо веществ в пище. Фредерик Гоуленд Хопкинс назвал эти необходимые вещества <добавочными факторами>. В 1929 г. Э. и Хопкинсу за вклад в открытие витаминов была присуждена Нобелевская премия. Однако Э., вышедший в 1928 г. на пенсию, был слишком слаб и не смог лично получить премию. В 1930 г. после продолжительной болезни он скончался в Утрехте. Э. был членом Нидерландской королевской академии наук и искусств, иностранным сотрудником американской Национальной академии наук и почетным членом Лондонского королевского института санитарии. Он получил несколько дворянских титулов, нидерландским правительством в его честь была учреждена медаль Эйкмана.

Дата: 07.02.1905 Время: 12:00 Зона: +1 CET

Место: Стокгольм, Швеция

Широта: 59.20.00.N Долгота: 18.03.00

-18.03.1983
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1970 г.
совместно с Джулиусом Аксельродом и Бернардом Кацем. Шведский физиолог Ульф Сванте фон Эйлер родился в Стокгольме. Он был вторым сыном в семье. Его отец Ханс фон Эйлер-Хельпин был биохимиком, а мать, Астрид Клеве, - ботаником. Получив школьное образование в Стокгольме и Карлштадте, Ульф в 1922 г. поступил в Каролинский институт. В 1925 г. Э. получил премию за исследования свойств крови у лихорадящих больных, что подтолкнуло его к дальнейшим научным исследованиям. Он начал работать на кафедре фармакологии Каролинского института под руководством Горана Лилиестранда. В 1930 г. Э. получил медицинский диплом и в этом же году стал ассистент-профессором фармакологии Каролинского института. Затем, получив Рокфеллеровскую стипендию, Э. смог в 1930...1931 гг. учиться за границей, в частности в Лондоне, где он работал в лаборатории Генри Х. Дейла. В середине 20-х гг. Отто Леей установил, что в вегетативной (автономной) нервной системе импульсы передаются с нервных клеток на мышечные волокна с помощью химического медиатора ацетилхолина. Дейл, опытный фармаколог и один из ведущих ученых в области исследования влияния ацетилхолина на различные ткани и органы, поручил Э. доказать наличие ацетилхолина в кишечнике. Работая над этой темой с одним из сотрудников Дейла, Джоном Геддумом, Э. выделил химическое вещество, которое обладало в отношении действия на мышцы многими свойствами ацетилхолина. Однако это вещество оказалось не ацетилхолином, а новым соединением, которое исследователи назвали субстанцией Р. Они установили, что субстанция Р - это полипептид, таким образом. был обнаружен первый из большой группы пептидов, действующих в тканях головного мозга и кишечника. В настоящее время считается, что подобные пептиды играют роль не нейромедиаторов, а модуляторов мышечной активности. Получив дополнительную поддержку Рокфеллеровского фонда, Э. продолжил работу в Бирмингеме (Великобритания), затем во Франкфурте (Германия) и, совместно с Корнеем Хеймансом, в Генте (Бельгия). Как писал он в дальнейшем, ранние опыты с субстанцией Р и другими веществами <не только пробудили интерес к поискам других активных веществ в биологических тканях, но и дали необходимые знания для того, чтобы подобные поиски были успешными>. В конце 1931 г. он вернулся в Стокгольм и в 1935 г. сделал еще одно крупное открытие: с помощью методик очистки, разработанных Хуго Теореллем, он выделил из семенной жидкости вещество, снижающее артериальное давление и оказывающее влияние на тонус гладкой мускулатуры различных органов. Э. назвал это вещество простагландином и поручил заниматься его дальнейшей очисткой и изучением свойств своему коллеге - биохимику Суне Бергстрёму, который и посвятил этому свою дальнейшую научную карьеру. Известно, что вегетативная нервная система включает в себя два отдела - симпатический, определяющий реакцию организма на стресс или интенсивную деятельность, и парасимпатический, раздражение которого приводит к уменьшению частоты и силы сердечных сокращений, усилению секреторной и моторной функций желудочно-кишечного тракта. Лёви в оригинальных исследованиях, посвященных химическим нейромедиаторам, установил, что медиатором парасимпатической нервной системы служит ацетилхолин. Дейл обнаружил, что это вещество отвечает и за передачу возбуждения с нервных окончаний на волокна скелетных (произвольных) мышц. В 30-е гг. ученые спорили о природе медиатора симпатической нервной системы. И хотя некоторые исследователи склонялись к тому, что этот медиатор сходен с гормоном мозгового слоя надпочечников, их данные не были достаточно убедительными. Удостоверившись в том, что изучение передачи возбуждения в симпатической нервной системе открывает <возможности для получения новой информации>, Э. занялся анализом тканей и экстрактов из нервов. В дальнейшем он писал, что <в таких экстрактах совершенно очевидно обнаруживалось адреналиноподобное вещество, однако становилось ясно, что спектр его действия не совсем совпадает со спектром действия адреналина. Возник вопрос: не является ли это вещество норадреналином?> Норадреналин (его также называют норэпинефрином) - это предшественник адреналина, оба вещества относятся к группе катехоламинов вследствие сходства их общего строения и симпатомиметического действия (т.е. такого же действия, как и при раздражении симпатической нервной системы). В 1939 г. Э. был назначен на должность профессора физиологии в Каролинском институте и занимал эту должность вплоть до выхода на пенсию в 1971 г. Поскольку во время второй мировой войны Швеция соблюдала нейтралитет, Э. в первой половине 40-х гг. не пришлось идти на военную службу и прерывать исследования. В 1946 г. он завершил работы по выделению и идентификации норадреналина как медиатора симпатической нервной системы. Интенсивные исследования, проводившиеся в ряде лабораторий в 50...60-х гг., показали, что многие катехоламины, в т.ч. андреналин, норадреналин и предшественник норадреналина дофамин, играют важную роль в качестве медиаторов центральной нервной системы, включая головной мозг. Нейроны, содержащие катехоламины, были названы адренергическими нейронами. Ведущую роль в исследованиях играли работы Э., его студентов и коллег из Каролинского института, разработанный ими флуоресцентный метод выявления катехола-минов, при котором эти вещества легко обнаруживаются в тканях или экстрактах, стал важным шагом в этой области. Собственные работы Э. вначале были посвящены изучению распределения норадреналина в различных тканях при разных степенях эмоционального или физического стресса. Эти работы привели к большому практическому вкладу в авиационную медицину, и Э. стал крупным специалистом в этой области. В конце 50-х гг. Э. и его коллега Нильс-Эке Хилларп установили, что катехоламины в адренергических нейронах находятся и транспортируются в пузырьках, сходных с теми, которым Бернард Каи придавал важнейшую роль в процессах хранения и выделения ацетилхолина. Следующие 10 лет работы Э. были посвящены подробному изучению образования, выделения и обмена катехоламинов. Эти исследования в значительной степени были сходны с работой, которой занимался в Соединенных Штатах Джулиус Акселърод, однако он и его сотрудники уделяли особое внимание биохимическим аспектам образования катехоламинов и взаимоотношениям между катехоламинами и различными психотропными веществами. Что же касается Э., то его открытие простагландинов, использующихся сегодня, в частности в акушерстве и гинекологии, более известно. С 1953 по 1960 г. Э. был членом Нобелевского комитета по физиологии и медицине, а с 1961 по 1965 г. - его секретарем. В 1965 г. он был назначен председателем Совета Нобелевского фонда. В 1970 г. Э. была присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине совместно с Аксельродом и Кацем <за открытия, касающиеся гуморальных медиаторов нервных окончаний и механизмов их хранения, выделения и инактивации>. Как сказал в поздравительной речи ученый из Каролинского института Борье Увнас, эта работа <не только углубила познания в области теоретической медицины, но и имеет важнейшее значение для понимания и лечения заболеваний центральной периферической нервной системы>, например болезни Паркинсона и гипертонической болезни. В 1930 г. Э. женился на Яне Соденстирн, в семье у них родились четверо детей. В 1957 г. Э. развелся со своей первой женой и в 1958 г. женился на графине Дагмар Кронстед. В 1983 г. он умер от артериосклероза. Э. был удостоен многих премий, в т. ч. международной награды Гарднеровского фонда (1961), премии Андерса Яре по медицине университета Осло (1965), премии Стоуффера Американской социологической ассоциации (1967) и миланской международной премии <Мадоннина> (1970). Э. имел почетные докторские степени университетов Умео, Рио-де-Жанейро, Дижона, Гента, Тюбингена, Буэнос-Айреса, Эдинбурга, Мадрида, а также колледжа Густава Адольфа. Он был членом академий наук Стокгольма и Копенгагена и Германской академии естествоиспытателей <Леопольдина>. Кроме того, он был почетным членом Американской коллегии врачей и членом Шведской коллегии врачей, Итальянского фармакологического общества, Шведского эндокринологического общества и Общества акромедицины.

Дата: 15.02.1873 Время: 12:00 Зона: +0:43:32 LMT

Место: Аугсбург, Германия

Широта: 48.23.00.N Долгота: 10.53.00.

-06.11.1964
Нобелевская премия по химии, 1929 г.
совместно с Артуром Гарденом. Немецко-шведский биохимик Ханс Карл Август Симон фон Эйлер-Хельпин родился в Аугсберге в Германии и был сыном Габриэлы фон Эйлер-Хельпин (в девичестве Фиртнер) и Ригаса фон Эйлер-Хельпина. Поскольку после рождения мальчика его отца, капитана Королевского баварского полка, перевели в Мюнхен, то Ханса отправили жить к бабушке в Вассербург. Свое начальное образование он получил в Мюнхене, Вюрцбурге и Ульме, а затем в 1881 г. поступил в Мюнхенскую академию живописи. В процессе обучения живописи он стал интересоваться проблемами цвета, что привело впоследствии к зарождению интереса к исследовательской деятельности. В 1893 г. Э.-Х. приняли в Мюнхенский университет, где он изучал физику под руководством Эмиля Варбурга и Макса Планка и органическую химию у Эмиля Фишера. В 1895 г. в Мюнхене он получил докторскую степень. После краткого периода пост-докторских исследований по физической химии он работал с 1896 по 1897 г. совместно с Вальтером Нернстом в Геттингенском университете. В следующем году он стал ассистентом в лаборатории Сванте Аррениуса в Стокгольмском университете, где в 1899 г. был назначен приват-доцентом. В течение того же лета он продолжил свои исследования под руководством Якоба Вант-Гоффа и Эдуарда Бухнера в Берлине, оставаясь здесь до 1900 г. По возвращении в Стокгольм Э.-Х. в 1902 г. получил шведское гражданство. В течение этого периода его исследования были сосредоточены на действии катализаторов в реакциях неорганических соединений, но постепенно его интересы перемещаются в область органических веществ, особенно после того, как он познакомился с исследованиями Бухнера по химии ферментации. В 1906 г. Э.-Х. стал профессором общей и органической химии в Стокгольмском университете, где работал на протяжении всей своей последующей научной деятельности. Когда началась первая мировая война, он договорился, что прочтет свой годичный курс в Стокгольмском университете в течение шести месяцев, а в течение остальных шести месяцев будет служить вольнонаемным пилотом в немецкой армии. В 1916 и 1917 гг. он принимал участие в работе военной миссии, созданной с целью увеличения производства боеприпасов для Турции, которая была союзником Германии. В течение последних лет войны он командовал эскадрильей бомбардировщиков. После прекращения боевых действия в 1918 г. Э.-Х. в полном объеме стал выполнять свои обязанности на факультете, а также развернул исследования по химии ферментов, сложных продуктов живой клетки, катализирующих специфические биохимические реакции. Он проявил особый интерес к вопросу о роли ферментов при брожении. В этом процессе молекулы сахара расщепляются и рекомбинируют с образованием воды, спирта и двуокиси углерода и таким образом обеспечивают энергией и исходным материалом клетку. В то время было мало известно об этом процессе, за исключением отдельных фактов, ранее полученных Бухнером и английским химиком Артуром Горденом. В 1896 г. Бухнер доказал, что жидкость, образованная дрожжевыми клетками, может индуцировать ферментацию, хотя она и не содержит живых клеток дрожжей. Бухнер также обнаружил, что один компонент этой жидкости, фермент, названный зимазой, вызывает расщепление молекул глюкозы до фрагментов гексозы (элементарного сахара). Основываясь на работе Бухнера, Гарден понял, что зимаза состоит из двух компонентов, каждый из которых важен для процесса ферментации. На первом этапе процесса, считал Гарден, молекула сахара соединяется с ионом фосфата (содержит один атом фосфора и четыре атома кислорода). До завершения процесса ферментации фосфат регенерируется до свободного состояния. Гарден выдвинул гипотезу, что ферментация может начаться только тогда, когда две молекулы фосфата прореагирууют с двумя молекулами гексозы. Э.-Х. убедился, что для того, чтобы фермент мог осуществить свои функции, он сначала должен связаться с молекулой, на которую должен воздействовать (субстратом). Чтобы понять химический процесс ферментации, необходимо идентифицировать каждый из существующих субстратов на всех этапах процесса. Для этого он добавлял атомы металла в растворы, в которых протекала ферментация, и таким способом тормозил процесс на определенной стадии, что позволило ему проанализировать все стадии. Если Гарден предположил, что две молекулы гексозы и два аниона фосфата объединяются с образованием спирта, двуокиси углерода, воды и фосфорсодержащего соединения, которое он назвал зимодифосфатом, то Э.-Х. понял, что реакция протекает значительно сложнее. Он показал, что фрагменты двух молекул гексозы, полученные при расщеплении молекул сахара, различны. Один из фрагментов более богат энергией, чем другой. Более того, фосфат присоединен к фрагменту с меньшей энергией, и именно этот фрагмент, последовательно разрушаясь, превращается в зимодифосфат. Кроме слежения за превращением фосфата, Э.-Х. установил химическую природу небелкового компонента зимазы, который он назвал козимаза, причем задача осложнилась его чрезвычайно малыми размерами. Используя многостадийный процесс очистки, проводимой с экспериментальным мастерством, он получил высококонцентрированный раствор козимазы и определил ее молекулярный вес. Он установил, что козимаза содержит фрагменты сахара, фосфорную кислоту и кристаллы химического вещества, названного пурином. Он также обнаружил, что козимаза является составляющим компонентом ферментов, которые регулируют эффективность переноса водорода в клетки и таким образом оказывают влияние на процесс дыхания. <За исследования по ферментации сахара и ферментов брожения> Э.-Х. и Гарден были награждены в 1929 г. Нобелевской премией по химии. В своей речи при презентации член Шведской королевской академии наук Х.Г. Седербаум назвал процесс познания ферментации <одной из наиболее сложных и трудных проблем химии>. Разрешив ее, сказал Седербаум, Э.-Х., Гарден и их коллеги сделали возможным <получить важные заключения, касающиеся основных принципов углеводного метаболизма как у растении, так и у организмов животных>. Работая также в другом направлении и сотрудничая с Паулем Каррером, Э.-Х. изучал витамины, чья химическая структура была только позже определена такими исследователями, как Каррер, Уолтер Н. Хоуорс и Рихард Кун. На протяжении всей своей научно-исследовательской деятельности Э.-Х. продолжал заниматься биохимическими исследованиями, особое внимание уделяя ферментам. В 1935 г. он начал исследования по биохимии рака. В сотрудничестве с Георгом (Дьердем) де Хевеши он разработал методику мечения нуклеиновых кислот, находящихся в опухоли, для слежения за их поведением. В 1902 г. Э.-Х. женился на Астрид Клеве, которая в течение ряда лет выполняла научную работу вместе с ним. У них было пятеро детей, один из них, Ульф фон Эйлер, стал знаменитым физиологом. После того как они в 1912 г. расстались, Э.-Х. женился на баронессе Элизабет Уггла, от которой у него было четверо детей. Э.-Х. умер 6 ноября 1964 г. в Стокгольме. Кроме Нобелевской премии, Э.-Х. был награжден Большим крестом Федеральной службы ФРГ (1959). Ему были присвоены почетные ученые степени университетов Стокгольма, Цюриха, Афин, Киля, Берна, Турина и Нью-Брансуика. Он был членом Шведской королевской академии наук. Шведской академии инженерных наук и Финляндской академии наук, а также иностранным членом многих научных и профессиональных обществ.

Дата: 21.05.1860 Время: 12:00 Зона: +7:21:40 LMT

Место: Семаранг, Индонезия

Широта: 6.58.00.S Долгота: 110.25.00

-28.09.1927
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1924 г.
Нидерландский физиолог Биллем Эйнтховен родился в Семаранге на острове Ява (Нидерландская Восточная Индия, в настоящее время - Индонезия), в семье врача Иакова Эйнтховена и Луизы Эйнтховен (де Вогель). Биллем был третьим из шестерых детей в семье. Когда мальчику исполнилось шесть лет, его отец умер, и в 1870 г. семья вернулась в Нидерланды, в г. Утрехт. Здесь Э. закончил школу и в 1879 г. поступил на медицинский факультет Утрехтского университета. Большой любитель спорта, Э. был президентом союза гимнастов и фехтовальщиков и основал студенческий клуб по гребле в Утрехте. Еще в студенческие годы он опубликовал работу, касающуюся функций локтевого и плечевого суставов, основанную на наблюдениях за полученной им во время спортивных занятий травмой лучезапястного сустава. В 1885 г. Э. защитил диссертацию, посвященную проведению стереоскопии посредством дифференцировки цветов, и получил докторскую степень. В этом же году в возрасте 25 лет он был назначен профессором физиологии Лейденского университета и занимал эту должность до самой смерти. Несмотря на то что Э. получил профессию врача-физиолога, он серьезно интересовался физикой. В качестве ассистента офтальмолога Германа Снеллена и физиолога Ф. Дондерса он изучал физические свойства света и их влияние на мышцы глаза. При этом он накопил большой опыт в разработке самых современных приборов для количественной оценки физиологических процессов. Электрофизиология - наука об электрических явлениях, возникающих в процессе жизнедеятельности организма. В 1880 г. было признано, что сокращение сердца сопровождается электрическими явлениями, однако единственным способом, позволяющим регистрировать <сердечные токи>, было прямое наложение электродов на обнаженное сердце. В 1887 г. английский физиолог Август Уоллер обнаружил, что изменения потенциалов, возникающие при сокращении сердца, можно записать с помощью электродов, наложенных на поверхность тела интактного животного. Подобные токи записывались с помощью капиллярного электрометра - прибора, состоящего из ртутного столбика, поднимающегося и опускающегося в зависимости от изменения электрического поля. При этом записывалась так называемая электрокардиограмма (ЭКГ), которая была чрезвычайно несовершенной, поскольку ртутный столбик обладал высокой инерцией. Э. установил, что при такой записи можно получить точную ЭКГ, если вносить в нее коррективы с помощью довольно кропотливых математических расчетов. Для того чтобы избежать подобных расчетов, Э. разработал прибор, с помощью которого можно было точно записывать небольшие колебания электрических потенциалов. Работа над прибором заняла у него шесть лет, и в результате был создан струнный гальванометр. Он состоял из очень тонкой кварцевой проволоки (настолько тонкой, что она колебалась под воздействием воздуха), удерживаемой под напряжением в магнитном поле. Когда по проволоке проходил электрический ток, она отклонялась в зависимости от силы тока. Далее ее перемещения усиливались и фотографировались на движущейся ленте. Поскольку эта проволока была очень легкой, она практически мгновенно реагировала на любые изменения электрического поля. Нормальная ЭКГ состоит из нескольких зубцов и комплекса колебаний, которые Э. назвал Р, QRS и Т. Небольшой зубец Р отражает электрическую активность предсердий, а быстрый высокоамплитудный комплекс QRS и более медленный зубец Т - электрическую активность желудочков. Э. предложил также три точки тела, на которые следует накладывать электроды. При этом при положении электродов на правой и левой руках образуется отведение I, на правой руке и левой ноге - отведение II, а на левой руке и левой ноге - отведение III. Эти три отведения образуют равносторонний треугольник, и по их параметрам можно определить угол, под которым сердце расположено в грудной клетке. Согласно закону Э., сумма потенциалов в отведении I и III равна потенциалу в отведении II. Струнный гальванометр произвел настоящую революцию в изучении заболеваний сердца. С помощью этого прибора врачи получили возможность точно регистрировать электрическую активность сердца и с помощью регистрации устанавливать характерные отклонения на кривых ЭКГ. В 1924 г. Э. была присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине за <открытие механизма электрокардиограммы>. В Нобелевской лекции он привел много примеров ЭКГ при нарушениях ритма и их связь с сердечными тонами. Он закончил свою речь словами благодарности в адрес других исследователей: <Новые страницы в научных исследованиях заболеваний сердца были открыты не одним человеком, а многими талантливыми людьми, чьи работы стали известны далеко за пределами их государств>. В дальнейшем струнный гальванометр был использован для регистрации потенциалов в нервах и электрических колебаний, возникающих при мышечных сокращениях. В одном из экспериментов Э. вместе с сыном Виллемом, инженером-электриком, использовал струнный гальванометр для приема радиотелеграмм с острова Ява. С этой целью подбиралось такое напряжение нити, при котором она входила в резонанс с волной передатчика. Полученные телеграммы затем фотографировались. Впоследствии Биллем Эйнтховен-младший разработал вакуумный струнный гальванометр, используемый для беспроволочной связи. Несмотря на то что многие ученые посещали лабораторию Э. и в дальнейшем применяли его методики в своих работах, он, к сожалению, не оставил ни научной школы, ни последователей. В 1886 г. Э. женился на своей кузине Фредерике Жанне Луизе де Вогель. В семье у них родились три дочери и один сын. Внешне Э. был коренастым человеком небольшого роста. Он был известен любовью к шуткам, добротой и благородством по отношению к друзьям и коллегам. Последняя его работа, опубликованная посмертно, была посвящена токам действия сердца. Э. скончался в Лейдене 28 сентября 1927 г. Э. был постоянным участником работы Нидерландской королевской академии наук и пользовался всеобщим уважением и почетом. Он избирался иностранным членом Лондонского королевского научного общества. Э. был широко известен как лектор, он часто читал лекции в Европе и Соединенных Штатах Америки.

Дата: 14.03.1879 Время: 12:00 Зона: +0:40 LMT

Место: Ульм, Германия

Широта: 48.24.00.N Долгота: 10.00.00.

-18.04.1955
Нобелевская премия по физике, 1921 г.
Немецко-швейцарско-американский физик Альберт Эйнштейн родился в Ульме, средневековом городе королевства Вюртемберг (ныне земля Баден-Вюртенберг в Германии), в семье Германа Эйнштейна и Паулины Эйнштейн, урожденной Кох. Вырос он в Мюнхене, где у его отца и дяди был небольшой электрохимический завод. Э. был тихим, рассеянным мальчиком, который питал склонность к математике, но терпеть не мог школу с ее механической зубрежкой и казарменной дисциплиной. В унылые годы, проведенные в мюнхенской гимназии Луитпольда, Э. самостоятельно читал книги по философии, математике, научно-популярную литературу. Большое впечатление произвела на него идея о космическом порядке. После того как дела отца в 1895 г. пришли в упадок, семья переселилась в Милан. Э. остался в Мюнхене, но вскоре оставил гимназию, так и не получив аттестата, и присоединился к своим родным. Шестнадцатилетнего Э. поразила та атмосфера свободы и культуры, которую он нашел в Италии. Несмотря на глубокие познания в математике и физике, приобретенные главным образом путем самообразования, и не по возрасту самостоятельное мышление, Э. не выбрал себе профессию. Отец настаивал на том, чтобы сын избрал инженерное поприще и в будущем смог поправить шаткое финансовое положение семьи. Э. попытался сдать вступительные экзамены в Федеральный технологический институт в Цюрихе, для поступления в который не требовалось свидетельства об окончании средней школы. Не обладая достаточной подготовкой, он провалился на экзаменах, но директор училища, оценив математические способности Э., направил его в Аарау, в двадцати милях к западу от Цюриха, чтобы тот закончил там гимназию. Через год, летом 1896 г., Э. успешно выдержал вступительные экзамены в Федеральный технологический институт. В Аарау Э. расцвел, наслаждаясь тесным контактом с учителями и либеральным духом, царившим в гимназии. Все прежнее вызывало у него настолько глубокое неприятие, что он подал официальное прошение о выходе из германского подданства, на что его отец согласился весьма неохотно. В Цюрихе Э. изучал физику, больше полагаясь на самостоятельное чтение, чем на обязательные курсы. Сначала он намеревался преподавать физику, но после окончания Федерального института в 1901 г. и получения швейцарского гражданства не смог найти постоянной работы. В 1902 г. Э. стал экспертом Швейцарского патентного бюро в Берне, в котором прослужил семь лет. Для него это были счастливые и продуктивные годы. Он опубликовал одну работу о капиллярности (о том, что может произойти с поверхностью жидкости, если ее заключить в узкую трубку). Хотя жалованья едва хватало, работа в патентном бюро не была особенно обременительной и оставляла Э. достаточно сил и времени для теоретических исследований. Его первые работы были посвящены силам взаимодействия между молекулами и приложениям статистической термодинамики. Одна из них - <Новое определение размеров молекул> ("A new Determination of Molecular Dimensions") - была принята в качестве докторской диссертации Цюрихским университетом, и в 1905 г. Э. стал доктором наук. В том же году он опубликовал небольшую серию работ, которые не только показали его силу как физика-теоретика, но и изменили лицо всей физики. Одна из этих работ была посвящена объяснению броуновского движения - хаотического зигзагообразного движения частиц, взвешенных в жидкости. Э. связал движение частиц, наблюдаемое в микроскоп, со столкновениями этих частиц с невидимыми молекулами, кроме того, он предсказал, что наблюдение броуновского движения позволяет вычислить массу и число молекул, находящихся в данном объеме. Через несколько лет это было подтверждено Жаном Перреном. Эта работа Э. имела особое значение потому, что существование молекул, считавшихся не более чем удобной абстракцией, в то время еще ставилось под сомнение. В другой работе предлагалось объяснение фотоэлектрического эффекта - испускания электронов металлической поверхностью под действием электромагнитного излучения в ультрафиолетовом или каком-либо другом диапазоне. Филипп де Ленард высказал предположение, что свет выбивает электроны с поверхности металла. Предположил он и то, что при освещении поверхности более ярким светом электроны должны вылетать с большей скоростью. Но эксперименты показали, что прогноз Ленарда неверен. Между тем в 1900 г. Максу Планку удалось описать излучение, испускаемое горячими телами. Он принял радикальную гипотезу о том, что энергия испускается не непрерывно, а дискретными порциями, которые получили название квантов. Физический смысл квантов оставался неясным, но величина кванта равна произведению некоторого числа (постоянной Планка) и частоты излучения. Идея Э. состояла в том, чтобы установить соответствие между фотоном (квантом электромагнитной энергии) и энергией выбитого с поверхности металла электрона. Каждый фотон выбивает один электрон. Кинетическая энергия электрона (энергия, связанная с его скоростью) равна энергии, оставшейся от энергии фотона за вычетом той ее части, которая израсходована на то, чтобы вырвать электрон из металла. Чем ярче свет, тем больше фотонов и больше число выбитых с поверхности металла электронов, но не их скорость. Более быстрые электроны можно получить, направляя на поверхность металла излучение с большей частотой, так как фотоны такого излучения содержат больше энергии. Э. выдвинул еще одну смелую гипотезу, предположив, что свет обладает двойственной природой. Как показывают проводившиеся на протяжении веков оптические эксперименты, свет может вести себя как волна, но, как свидетельствует фотоэлектрический эффект, и как поток частиц. Правильность предложенной Э. интерпретации фотоэффекта была многократно подтверждена экспериментально, причем не только для видимого света, но и для рентгеновского и гамма-излучения. В 1924 г. Луи де Бройль сделал еще один шаг в преобразовании физики, предположив, что волновыми свойствами обладает не только свет, но и материальные объекты, например электроны. Идея де Бройля также нашла экспериментальное подтверждение и заложила основы квантовой механики. Работы Э. позволили объяснить флуоресценцию, фотоионизацию и загадочные вариации удельной теплоемкости твердых тел при различных температурах. Третья, поистине замечательная работа Э., опубликованная все в том же 1905 г. - специальная теория относительности, революционизировавшая все области физики. В то время большинство физиков полагало, что световые волны распространяются в эфире - загадочном веществе, которое, как принято было думать, заполняет всю Вселенную. Однако обнаружить эфир экспериментально никому не удавалось. Поставленный в 1887 г. Альбертом А. Майкельсоном и Эдвардом Морли эксперимент по обнаружению различия в скорости света, распространяющегося в гипотетическом эфире вдоль и поперек направления движения Земли, дал отрицательный результат. Если бы эфир был носителем света, который распространяется по нему в виде возмущения, как звук по воздуху, то скорость эфира должна была бы прибавляться к наблюдаемой скорости света или вычитаться из нее, подобно тому как река влияет, с точки зрения стоящего на берегу наблюдателя, на скорость лодки, идущей на веслах по течению или против течения. Нет оснований утверждать, что специальная теория относительности Э. была создана непосредственно под влиянием эксперимента Майкельсона-Морли, но в основу ее были положены два универсальных допущения, делавших излишней гипотезу о существовании эфира: все законы физики одинаково применимы для любых двух наблюдателей, независимо от того, как они движутся относительно друг друга, свет всегда распространяется в свободном пространстве с одной и той же скоростью, независимо от движения его источника. Выводы, сделанные из этих допущений, изменили представления о пространстве и времени: ни один материальный объект не может двигаться быстрее света, с точки зрения стационарного наблюдателя, размеры движущегося объекта сокращаются в направлении движения, а масса объекта возрастает, чтобы скорость света была одинаковой для движущегося и покоящегося наблюдателей, движущиеся часы должны идти медленнее. Даже понятие стационарности подлежит тщательному пересмотру. Движение или покой определяются всегда относительно некоего наблюдателя. Наблюдатель, едущий верхом на движущемся объекте, неподвижен относительно данного объекта, но может двигаться относительно какого-либо другого наблюдателя. Поскольку время становится такой же относительной переменной, как и пространственные координаты x, y и z, понятие одновременности также становится относительным. Два события, кажущихся одновременными одному наблюдателю, могут быть разделены во времени, с точки зрения другого. Из других выводов, к которым приводит специальная теория относительности, заслуживает внимание эквивалентность массы и энергии. Масса m представляет собой своего рода <замороженную> энергию E, с которой связана соотношением E = mc2, где c - скорость света. Таким образом, испускание фотонов света происходит ценой уменьшения массы источника. Релятивистские эффекты, как правило, пренебрежимо малые при обычных скоростях, становятся значительными только при больших, характерных для атомных и субатомных частиц. Потеря массы, связанная с испусканием света, чрезвычайно мала и обычно не поддается измерению даже с помощью самых чувствительных химических весов. Однако специальная теория относительности позволила объяснить такие особенности процессов, происходящих в атомной и ядерной физике, которые до того оставались непонятными. Почти через сорок лет после создания теории относительности физики, работавшие над созданием атомной бомбы, сумели вычислить количество выделяющейся при ее взрыве энергии на основе дефекта (уменьшения) массы при расщеплении ядер урана. После публикации статей в 1905 г. к Э. пришло академическое признание. В 1909 г. он стал адъюнкт-профессором Цюрихского университета, в следующем году профессором Немецкого университета в Праге, а в 1912 г. - цюрихского Федерального технологического института. В 1914 г. Э. был приглашен в Германию на должность профессора Берлинского университета и одновременно директора Физического института кайзера Вильгельма (ныне Институт Макса Планка). Германское подданство Э. было восстановлено, и он был избран членом Прусской академии наук. Придерживаясь пацифистских убеждений, Э. не разделял взглядов тех, кто был на стороне Германии в бурной дискуссии о ее роли в первой мировой войне. После напряженных усилий Э. удалось в 1915 г. создать общую теорию относительности, выходившую далеко за рамки специальной теории, в которой движения должны быть равномерными, а относительные скорости постоянными. Общая теория относительности охватывала все возможные движения, в том числе и ускоренные (т.е. происходящие с переменной скоростью). Господствовавшая ранее механика, берущая начало из работ Исаака Ньютона (XVII в.), становилась частным случаем, удобным для описания движения при относительно малых скоростях. Э. пришлось заменить многие из введенных Ньютоном понятий. Такие аспекты ньютоновской механики, как, например, отождествление гравитационной и инертной масс, вызывали у него беспокойство. По Ньютону, тела притягивают друг друга, даже если их разделяют огромные расстояния, причем сила притяжения, или гравитация, распространяется мгновенно. Гравитационная масса служит мерой силы притяжения. Что же касается движения тела под действием этой силы, то оно определяется инерциальной массой тела, которая характеризует способность тела ускоряться под действием данной силы. Э. заинтересовало, почему эти две массы совпадают. Он произвел так называемый <мысленный эксперимент>. Если бы человек в свободно падающей коробке, например в лифте, уронил ключи, то они не упали бы на пол: лифт, человек и ключи падали бы с одной и той же скоростью и сохранили бы свои положения относительно друг друга. Так происходило бы в некой воображаемой точке пространства вдали от всех источников гравитации. Один из друзей Э. заметил по поводу такой ситуации, что человек в лифте не мог бы отличить, находится ли он в гравитационном поле или движется с постоянным ускорением. Эйнштейновский принцип эквивалентности, утверждающий, что гравитационные и инерциальные эффекты неотличимы, объяснил совпадение гравитационной и инертной массы в механике Ньютона. Затем Э. расширил картину, распространив ее на свет. Если луч света пересекает кабину лифта <горизонтально>, в то время как лифт падает, то выходное отверстие находится на большем расстоянии от пола, чем входное, так как за то время, которое требуется лучу, чтобы пройти от стенки к стенке, кабина лифта успевает продвинуться на какое-то расстояние. Наблюдатель в лифте увидел бы, что световой луч искривился. Для Э. это означало, что в реальном мире лучи света искривляются, когда проходят на достаточно малом расстоянии от массивного тела. Общая теория относительности Э. заменила ньютоновскую теорию гравитационного притяжения тел пространственно-временным математическим описанием того, как массивные тела влияют на характеристики пространства вокруг себя. Согласно этой точке зрения, тела не притягивают друг друга, а изменяют геометрию пространства-времени, которая и определяет движение проходящих через него тел. Как однажды заметил коллега Э., американский физик Дж. А. Уилер, <пространство говорит материи, как ей двигаться, а материя говорит пространству, как ему искривляться>. Но в тот период Э. работал не только над теорией относительности. Например, в 1916 г. он ввел в квантовую теорию понятие индуцированного излучения. В 1913 г. Нильс Бор разработал модель атома, в которой электроны вращаются вокруг центрального ядра (открытого несколькими годами ранее Эрнестом Резерфордом) по орбитам, удовлетворяющим определенным квантовым условиям. Согласно модели Бора, атом испускает излучение, когда электроны, перешедшие в результате возбуждения на более высокий уровень, возвращаются на более низкий. Разность энергии между уровнями равна энергии, поглощаемой или испускаемой фотонами. Возвращение возбужденных электронов на более низкие энергетические уровни представляет собой случайный процесс. Э. предположил, что при определенных условиях электроны в результате возбуждения могут перейти на определенный энергетический уровень, затем, подобно лавине, возвратиться на более низкий, т.е. это тот процесс, который лежит в основе действия современных лазеров. Хотя и специальная, и общая теории относительности были слишком революционны, чтобы снискать немедленное признание, они вскоре получили ряд подтверждений. Одним из первых было объяснение прецессии орбиты Меркурия, которую не удавалось полностью понять в рамках ньютоновской механики. Во время полного солнечного затмения в 1919 г. астрономам удалось наблюдать звезду, скрытую за кромкой Солнца. Это свидетельствовало о том, что лучи света искривляются под действием гравитационного поля Солнца. Всемирная слава пришла к Э., когда сообщения о наблюдении солнечного затмения 1919 г. облетели весь мир. Относительность стала привычным словом. В 1920 г. Э. стал приглашенным профессором Лейденского университета. Однако в самой Германии он подвергался нападкам из-за своих антимилитаристских взглядов и революционных физических теорий, которые пришлись не ко двору определенной части его коллег, среди которых было несколько антисемитов. Работы Э. они называли <еврейской физикой>, утверждая, что полученные им результаты не соответствуют высоким стандартам <арийской науки>. И в 20-е гг. Э. оставался убежденным пацифистом и активно поддерживал миротворческие усилия Лиги Наций. Э. был сторонником сионизма и приложил немало усилий к созданию Еврейского университета в Иерусалиме в 1925 г. В 1922 г. Э. была вручена Нобелевская премия по физике 1921 г. <за заслуги перед теоретической физикой, и особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта>. <Закон Э. стал основой фотохимии так же, как закон Фарадея - основой электрохимии>,- заявил на представлении новоголауреата Сванте Аррениус из Шведской королевской академии. Условившись заранее о выступлении в Японии, Э. не смог присутствовать на церемонии и свою Нобелевскую лекцию прочитал лишь через год после присуждения ему премии. В то время как большинство физиков начало склоняться к принятию квантовой теории, Э. все более не удовлетворяли следствия, к которым она приводила. В 1927 г. он выразил свое несогласие со статистической интерпретацией квантовой механики, предложенной Бором и Максом Борном. Согласно этой интерпретации, принцип причинно-следственной связи неприменим к субатомным явлениям. Э. был глубоко убежден, что статистика является не более чем средством и что фундаментальная физическая теория не может быть статистической по своему характеру. По словам Э., <Бог не играет в кости> со Вселенной. В то время как сторонники статистической интерпретации квантовой механики отвергали физические модели ненаблюдаемых явлений, Э. считал теорию неполной, если она не может дать нам <реальное состояние физической системы, нечто объективно существующее и допускающее (по крайней мере в принципе) описание в физических терминах>. До конца жизни он стремился построить единую теорию поля, которая могла бы выводить квантовые явления из релятивистского описания природы. Осуществить эти замыслы Э. так и не удалось. Он неоднократно вступал в дискуссии с Бором по поводу квантовой механики, но они лишь укрепляли позицию Бора. Когда в 1933 г. Гитлер пришел к власти, Э. находился за пределами Германии, куда он так и не вернулся. Э. стал профессором физики в новом Институте фундаментальных исследований, который был создан в Принстоне (штат Нью-Джерси). В 1940 г. он получил американское гражданство. В годы, предшествующие второй мировой войне, Э. пересмотрел свои пацифистские взгляды, чувствуя, что только военная сила способна остановить нацистскую Германию. Он пришел к выводу, что для <защиты законности и человеческого достоинства> придется <вступить в битву> с фашистами. В 1939 г. по настоянию нескольких физиков-эмигрантов Э. обратился с письмом к президенту Франклину Д.Рузвельту, в котором писал о том, что в Германии, по всей вероятности, ведутся работы по созданию атомной бомбы. Он указывал на необходимость поддержки со стороны правительства США исследований по расщеплению урана. В последующем развитии событий, которые привели к взрыву 16 июля 1945 г. первой в мире атомной бомбы в Аламогордо (штат Нью-Мексико), Э. участия не принимал. После второй мировой войны, потрясенный ужасающими последствиями использования атомной бомбы против Японии и все ускоряющейся гонкой вооружений, Э. стал горячим сторонником мира, считая, что в современных условиях война представляла бы угрозу самому существованию человечества. Незадолго до смерти он поставил свою подпись под воззванием Бертрана Рассела, обращенным к правительствам всех стран, предупреждающим их об опасности применения водородной бомбы и призывающим к запрету ядерного оружия. Э. выступал за свободный обмен идеями и ответственное использование науки на благо человечества. Первой женой Э. была Милева Марич, его соученица по Федеральному технологическому институту в Цюрихе. Они поженились в 1903 г., несмотря на жестокое противодействие его родителей. От этого брака у Э. было два сына. После пятилетнего разрыва супруги в 1919 г. развелись. В том же году Э. вступил в брак со своей двоюродной сестрой Эльзой, вдовой с двумя детьми. Эльза Эйнштейн скончалась в 1936 г. В часы досуга Э. любил музицировать. Он начал учиться игре на скрипке, когда ему исполнилось шесть лет, и продолжал играть всю жизнь, иногда в ансамбле с другими физиками, например с Максом Планком, бывшим великолепным пианистом. Нравились ему и прогулки на яхте. Э. считал, что парусный спорт необычайно способствует размышлениям над физическими проблемами. В Принстоне он стал местной достопримечательностью. Его знали как физика с мировым именем, но для всех он был добрым, скромным, приветливым и несколько эксцентричным человеком, с которым можно столкнуться прямо на улице. Э. скончался в Принстоне от аневризмы аорты. Самый знаменитый из ученых XX в. и один из величайших ученых всех времен, Э. обогатил физику с присущей только ему силой прозрения и непревзойденной игрой воображения. С детских лет он воспринимал мир как гармоническое познаваемое целое, <стоящее перед нами наподобие великой и вечной загадки>. По его собственному признанию, он верил в <Бога Спинозы, являющего себя в гармонии всего сущего>. Именно это <космическое религиозное чувство> побуждало Э. к поиску объяснения природы с помощью системы уравнений, которая обладала бы большой красотой и простотой. Среди многочисленных почестей, оказанных Э., было предложение стать президентом Израиля, последовавшее в 1952 г. Э. отказался. Помимо Нобелевской премии, он был удостоен многих других наград, в том числе медали Копли Лондонского королевского общества (1925) и медали Франклина Франклиновского института (1935). Э. был почетным доктором многих университетов и членом ведущих академий наук мира.

Дата: 27.01.1903 Время: 12:00 Зона: +10 AEST

Место: Мельбурн, Виктория, Австралия

Широта: 37.49.00.S Долгота: 144.58.00

-----------
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1963 г.
совместно с Аланом Ходжкином и Андру Хаксли. Австралийский физиолог Джон Кэрью Эклс родился в Мельбурне. Его мать, Мери Эклс (Кэрью), и отец, Уильям Джеймс Эклс, были учителями. Джон был старшим из двух детей в семье. В течение трех лет он учился в школе в Уорнамбуле (штат Виктория), а затем вернулся в Мельбурн, где в 1919 г. и окончил школу. После этого Джон поступил в Мельбурнский университет для получения медицинского образования. Его также сильно привлекала философия, особенно <природа мышления и сознания и их взаимосвязь с деятельностью мозга>. Уже тогда он поставил своей целью стать сотрудником выдающегося нейрофизиолога Чарлза Шеррингтона. В 1925 г. Э. получил диплом с отличием по медицине и звание бакалавра медицины в Мельбурнском университете. Затем он продолжил образование в Магдален-колледже в Оксфорде, два года спустя получил диплом с отличием и начал работать с Шеррингтоном в должности младшего научного сотрудника. К этому времени Шеррингтон был уже хорошо известен своими тщательными и всесторонними исследованиями совместного функционирования мышц и нервных структур при рефлексах. На основании своих данных и работ основателя нейроанатомии Сантьяго Рамон-и-Кахаля Шеррингтон сформулировал понятие о синапсе, т.е. той структуре, в которой электрический нервный импульс (потенциал действия) передается от одной нервной клетки, или нейрона к другой. Кроме того, он обнаружил, что, хотя главной особенностью нервных клеток является их электрическая возбудимость, не все нервные клетки вызывают возбуждение других. Оказалось, что торможение служит столь же важным свойством нервных связей, что и возбуждение. Однако в то время не было известно, как распространяется возбуждение по отдельным нервам и по синапсам и чем отличаются тормозные импульсы от возбуждающих. Опыты, поставленные Отто Леей и Генри Дейлом в конце 20-х и начале 30-х гг., свидетельствовали о том, что нервные сигналы передаются через синапсы с помощью химических медиаторов (нейротрансмиттеров) типа ацетилхолина. Такое поведение существенно отличается от электрического распространения потенциалов действия в самих нервах. Э. не был согласен с этой гипотезой. Он считал, что скорость проведения через синапсы слишком высока и поэтому такое поведение не может обеспечиваться химической диффузией. Таким образом, он был сторонником электрической гипотезы синаптической передачи. В 1929 г. Э. был удостоен магистерской и докторской степеней. В 1934 г. он занял должность преподавателя физиологии в Магдален-колледже. В эти годы в Европе чувствовалось приближение войны, и в 1937 г. Э. вернулся в Австралию, получив пост директора Института патологии имени Канемацу при Сиднейском госпитале. Здесь он создал исследовательскую лабораторию и вскоре привлек ряд выдающихся ученых, включая Бернарда Каца и Стефана Каффлера. Э., Кац и Каффлер исследовали влияние химических веществ на передачу возбуждения от нервных клеток к мышечным волокнам (подобные работы, проведенные Даниеле Бове, привели к открытию современных миорелаксантов и анестетиков). Позднее Э. писал: <Данные о влиянии антихолиностеразных средств [веществ, ингибирующих действие определенных ферментов], которое проявляет себя увеличением интенсивности и длительности возбуждения в нервно-мышечных синапсах, заставили меня сделать в 1942 г. окончательный вывод, что медиатором нервного возбуждения является ацетилхолин>. Этот вывод заставил Э. отказаться от гипотезы электрического проведения, по крайней мере для нервно-мышечного синапса. После начала второй мировой войны Э. был вынужден прервать свои исследования и по заданию комиссии австралийских вооруженных сил с 1941 по 1943 г. работал над проблемами, касающимися зрения, <воздушной болезни> (укачивания) и обработки крови. В 1944 г. Э. переехал в Новую Зеландию, где он получил пост профессора физиологии в медицинском колледже университета Отаго. Здесь он познакомился с Карлом Поппером - одним из крупнейших философов XX в., занимавшихся проблемами науки. Поппер считал, что главную роль в научном прогрессе играет опровержение гипотез. Его идеи воодушевили Э., который был озабочен судьбой гипотезы электрической синаптической передачи. Поппер смог убедить Э. попытаться опровергнуть собственную гипотезу, уверив его в том, что это было бы не менее важно, чем найти доводы в ее пользу. Вдохновленный советами Поппера, Э. разработал методику раздражения и регистрации активности нейронов спинного мозга у кошек. Для этого он вводил в эти нейроны тончайшие электроды. Для записи электрической активности нескольких нейронов, совместно участвующих в том или ином рефлексе, он использовал специальное устройство - так называемый блок электрической стимуляции и регистрации, разработанный Джеком Кумбсом, одним из его сотрудников. Рефлекторная дуга - это путь, по которому проходят нервные импульсы от чувствительных нервных окончаний, воспринимающих тот или иной раздражитель, к нервному центру и далее к мышце или железе, которые и осуществляют ответ на раздражение. В состоянии покоя в нервных клетках внутренняя поверхность мембраны имеет по отношению к наружной поверхности отрицательный заряд примерно в 60 милливольт. Эта разность потенциалов называется потенциалом покоя. При возбуждении же внутренняя поверхность мембраны приобретает положительный заряд по отношению к наружной, а затем быстро восстанавливается первоначальный потенциал покоя. Это явление было открыто и объяснено в 40-х - начале 50-х гг. Аланом Ходжкином и Андру Хаксли. Исследуя синаптически связанные между собой нейроны, Э. показал, что возбуждение <раздражающего> (пресинаптического) нейрона вызывает в <раздражаемом> (постсинаптическом) нейроне возбуждающий постсинаптический потенциал (ВПСП). В типичном случае при ВПСП мембранный потенциал отклоняется от уровня покоя (- 60 милливольт) примерно до - 50 милливольт. При этом постсинаптическая клетка приближается к такому состоянию, при котором возникает потенциал действия, однако этот потенциал действия появляется, когда потенциал постсинаптического нейрона достигает так называемого порогового уровня (примерно - 40 милливольт), а одиночного ВПСП обычно бывает для этого недостаточно. Э. и его сотрудники показали, что потенциалы действия возникают в результате сложения нескольких ВПСП. При изучении нейронных цепей Э. обнаружил, что некоторые из этих цепей являются не возбуждающими, а тормозными. В этих случаях возбуждение пресинаптического нейрона вызывает так называемый тормозной постсинаптический потенциал (ТПСП), превышающий потенциал покоя примерно на 15 милливольт. В 1951 г. Э. сообщил о своем открытии, назвав его смертельным ударом по гипотезе электрического проведения в синапсах, так как с позиции этой гипотезы невозможно было объяснить, каким образом <положительный> потенциал действия пресинаптической клетки может в синапсе превращаться в отрицательный ТПСП постсинаптической клетки. В этом же году Э. покинул Новую Зеландию, так как его научным исследованиям мешала слишком большая педагогическая нагрузка. В течение года он читал лекции в Магдален-колледже, а затем уехал в Канберру и начал работать в только что созданном Австралийском национальном университете. В Канберру переехал и Джек Кумбс, и они продолжили свою совместную работу по изучению процессов возбуждения и торможения. При этом они обнаружили, что разряд нейрона зависит от арифметической суммы возникающих в нем ТПСП и ВПСП. Кроме того, было показано, что каждый нейрон может оказывать либо тормозное, либо возбуждающее действие, но не оба одновременно. Это означает, что каждый нейрон выделяет медиатор только одного типа. В дальнейшем Э. изучал движения различных ионов в возбуждающих или тормозных синапсах (ионы - это атомы или группы атомов, несущие положительный либо отрицательный электрический заряд). В 1963 г. Э. получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине совместно с Аланом Ходжкином и Андру Хаксли <за открытия, касающиеся ионных механизмов возбуждения и торможения в периферических и центральных участках нервных клеток>. В своей речи на церемонии награждения исследователь из Каролинского института Рагнар Гранит сказал, обращаясь к лауреатам: <Установив единую природу электрических процессов, протекающих в периферической и центральной нервной системе, вы внесли такую ясность в наши представления о деятельности нервных структур, до которой наши современники не мечтали дожить>. К тому времени, когда Э. была присуждена Нобелевская премия, он уже занялся изучением деятельности мозжечка - отдела головного мозга, контролирующего координацию мышечных движений. Основные клетки мозжечка были описаны Рамон-и-Кахалем уже в начале века. Э. проанализировал их взаимные связи и пришел к выводу, что в мозжечке торможение играет особенно важную роль. Достигнув возраста обязательного выхода в отставку, Э. ушел из Австралийского национального университета, но, желая продолжить свои исследования, в 1966 г. переехал в Чикаго и занял пост директора Института биомедицинских исследований Американской медицинской ассоциации. Из-за личных и административных конфликтов Э. в 1968 г. пришлось покинуть Чикаго и занять пост почетного профессора физиологии и медицины в университете штата Нью-Йорк в Буффало. Здесь Э. продолжал свои исследования деятельности мозжечка до 1975 г., когда он вышел на пенсию и переехал в Швейцарию, где наконец-то смог заняться теми философскими проблемами, которые интересовали его с молодых лет. В 1928 г. Э. женился на Ирене Фрэнсис Миллер. В их семье было четверо сыновей и пять дочерей. В 1968 г. супруги развелись, и в этом же году Э. женился на Хелене Табориковой, ученом-медике из Чехословакии. Таборикова приняла участие во многих последующих работах Э. Э. является иностранным членом Американской академии наук и искусств и Итальянской национальной академии наук. Кроме того, он является членом Папской академии, Американского философского общества, американской Национальной академии наук, Индийской национальной академии наук и Бельгийской королевской академии наук. Ему была присуждена Королевская медаль Лондонского королевского общества (1962) и медаль Котениуса Германской академии естествоиспытателей <Леопольдина>.

Дата: 26.09.1888 Время: 12:00 Зона: -6 CST

Место: Сент-Луис, Миссури, США

Широта: 38.37.38.N Долгота: 90.11.52.

-04.01.1965
Нобелевская премия по литературе, 1948 г.
Американский поэт Томас Стернз Элиот родился в Сент-Луисе (штат Миссури). Он был младшим из семерых детей в семье. Среди его предков был преподобный Уильям Гринлиф Элиот, основатель Вашингтонского университета в Сент-Луисе, а с материнской стороны Айзек Стернз, один из первых переселенцев Массачусетса. Отец Э., Генри Уэр Элиот, был богатым промышленником, а мать, урожденная Шарлотта Стернз, женщина образованная и литературно одаренная, написала биографию Уильяма Гринлифа Элиота, а также драму в стихах <Савонарола>. Закончив частную школу Смит-акэдеми в Сент-Луисе, Э. год проучился в частном массачусетском колледже и в 1906 г. поступил в Гарвардский университет. Талантливый, незаурядный студент, Э. закончил университетский курс за три года и получил диплом магистра на четвертом курсе. В это время Э. пишет стихи в <Харвард адвокет> () и является редактором этого журнала с 1909 по 1910 г. Затем он едет в Париж, где посещает лекции в Сорбонне и изучает французскую литературу, прежде всего поэтов-символистов. Еще в Гарварде он заинтересовался символизмом, читал поэта-символиста Жюля Лафорга и книгу Артура Саймонса <Движение символизма в литературе>, которая оказала большое влияние на развитие поэта. Вернувшись в 1911 г. в Гарвард, Э. пишет диссертацию об английском философе-идеалисте Ф.Г. Брэдли, изучает санскрит и буддизм. По Шелдонской стипендии он едет сначала в Германию, а затем в Англию, где изучает философию в оксфордском Мертон-колледже, в котором преподавал Брэдли. После долгих колебаний и сомнений Э. решает посвятить себя литературе и не возвращаться в Гарвард для защиты диссертации. Он остается в Лондоне и пишет стихи. При содействии Эзры Паунда и Уиндэма Льюиса некоторые из них были напечатаны в 1915 г. Чтобы заработать себе на жизнь, он около года занимался преподавательской деятельностью, затем служил клерком в банке <Ллойде>, в 1925 г. он начинает работать в издательстве <Фейбер энд Гуайэр> (впоследствии <Фейбер энд Фейбер>), сначала литературным редактором, а затем одним из директоров фирмы. В 1915 г. Э. женился на Вивьен Хейвуд. Хотя брак оказался несчастливым, Элиоты прожили вместе 19 лет. После развода Вивьен поместили в психиатрическую больницу, где она умерла в 1947 г. С 1917 по 1919 г. Э. работает заместителем главного редактора журнала <Эгоист> (). Его ранние стихотворения появляются в различных периодических изданиях, в том числе в <Католической антологии> () Эзры Паунда в 1915 г. Два новых поэтических сборника Э. <Пруфрок и другие наблюдения> () и <Стихи> () были опубликованы Вирджинией и Леонардом Вульф в <Хогарт-пресс> () соответственно в 1917 и 1919 гг. Написанные под влиянием Лафорга, стихи обоих сборников несут на себе печать глубокого разочарования действительностью. В <Любовной песне Дж. Альфреда Пруфрока> (), первой значительной поэме Э., запечатлен герой - <услужливый, почтительный придворный, благонамеренный, витиеватый...> (пер. А. Сергеева) - и мучительно нерешительный, косноязычный, особенно с женщинами. <Пруфрок> явился вехой в поэзии XX в., многие критики писали о значении этой поэмы, а американский поэт Джон Берримен считал, что с <Пруфрока> берет начало современная поэзия. Одновременно с ростом популярности Э.-поэта быстро утверждалась и репутация Э. - литературного критика. Начиная с 1919 г., он постоянный автор <Тайме литерэри сапплмент> (), литературного приложения к <Тайме>. Там была опубликована серия статей Э. о елизаветинской и якобинской драме, которые наряду с другими критическими статьями и обозрениями вошли в сборник эстетических работ Э. <Священный лес> (, 1920). В статьях о Шекспире, Данте, Драйдене, Марло, Джоне Донне, Джордже Герберте, Эндрю Марвелле Э. пытался <вернуть поэта к жизни, что является великой, непреходящей задачей критики>. Эссе Э. <Воздавая должное Джону Драйдену> (, 1924) и <Избранные эссе> (, 1932) явились программными для возникновения влиятельного критического течения, известного как кембриджская школа, а позднее в Соединенных Штатах как новая критика. Кроме того, Э. ввел в литературный обиход два важнейших для развития критической мысли понятия: objective correlative - согласование эмоционального начала с объективным изображением конкретной психологической ситуации, соответствие между чувством и <набором предметов, ситуацией, цепью событий, которые являются формулой, вызывающей именно это чувство>, и dissociation of sensibility (распад восприимчивости), под которым Э. подразумевал утрату целостности <мышления> в поэзии после XVII в. Многие критические взгляды Э. нашли свое отражение в журнале <Крайтерион> (), весьма влиятельном критическом издании, выходившем 4 раза в год с 1922 по 1939 г. В 1922 г. Э. опубликовал поэму <Бесплодная земля> (), которую его друг и наставник Эзра Паунд назвал <самой длинной поэмой, когда-либо написанной на английском языке>. Своей гиперболой (поэма состоит всего из 434 строк) Паунд намекает на поэтическую концентрацию и обилие аллюзий в поэме. (Паунд, кстати, принимал участие в редактуре окончательного варианта поэмы, которую он сократил на треть.) <Бесплодная земля>, лучшее, по мнению многих влиятельных критиков, произведение Э., наложившее отпечаток на последующее развитие поэзии, состоит из пяти частей, которые объединяются сквозными темами бесплодия и размывания ценностей. <Бесплодная земля>, в которой отразились сомнения и разочарования послевоенного поколения, выразила интеллектуальный настрой целой эпохи. В 1927 г. Э. крестился по обряду англиканской церкви и в том же году получил британское подданство. В предисловии к сборнику эссе <В защиту Ланселота Эндрюса> () он называет себя <англокатоликом в религии, классицистом в литературе и роялистом в политике>. Еще будучи американским студентом, Э. проявлял живой интерес к культуре страны своих предков, сокурсники в шутку даже называли его <англичанином во всем, кроме акцента и гражданства>. И если принятие британского подданства в какой-то степени отвечало его юношеским устремлениям, то его переход в англиканскую церковь был отходом от семейных традиций унитарианства, хотя и удовлетворял потребность Э., пуританина по происхождению, в строгих и четких моральных установках. В поэме <Пепельная среда> (, 1930) со всей очевидность проявились душевные терзания, которыми сопровождалось его обращение в англиканскую веру. Именно в этот период интеллектуального и душевного разброда Э. переводит поэму Сен-Жон Перса <Анабасис> (, 1930), своего рода духовную историю человечества, и знакомит англоязычного читателя с творчеством близкого Э. по духу французского поэта. В 30-е гг. Э. пишет поэтические драмы. <Камень> (, 1934) и <Убийство в соборе> (, 1935) предназначались для религиозных спектаклей. <Убийство в соборе> представляет собой философское моралите о муках св. Томаса Беккета и считается лучшей пьесой Э. Она с большим успехом шла в театрах Европы и Соединенных Штатов. Его пьесы о современной жизни - <Воссоединение семьи> (, 1939), <Вечерний коктейль> (, 1950), <Личный секретарь> (, 1954) и <Пожилой государственный деятель> (, 1959) - считаются менее удачными. Автору во многом не удалась попытка наполнить современным содержанием темы античной трагедии. <Вечерний коктейль>, правда, в свое время пользовался успехом на сценах театров по обе стороны Атлантики. Поэмы 40-х гг. <Четыре квартета> (, 1943), <Бёрнт Нортон> (, 1941), <Ист Кокер> (, 1940), <Драй Сэлвейджес> (, 1941) и <Литтл Гиддинг> (, 1942) считаются многими критиками наиболее зрелыми поэтическими произведениями Э. Каждая поэма - это размышления, навеянные созерцанием различных пейзажей, в которые поэт вплетает свои суждения об истории, времени, природе языка, а также личные воспоминания. В 1948 г. Э. присуждается Нобелевская премия по литературе <за выдающийся новаторский вклад в современную поэзию>. Член Шведской академии Андерс Эстерлинг в своей речи подчеркнул, что у стихов Э. <есть особое свойство - способность врезаться в сознание нашего поколения с остротой алмаза>. <Я считаю вручение Нобелевской премии поэту подтверждением общечеловеческой ценности поэзии, - сказал Э. в ответной речи. - Ради одного этого следует время от времени награждать поэтов, Нобелевскую премию я рассматриваю не как признание своих собственных заслуг, но как символ значимости поэзии>. В 1957 г. Э. женился на Эсме Валери Флетчер. Поэт скончался в 1965 г., в возрасте 76 лет, и был похоронен в Ист-Кокер, деревне в Сомерсете, откуда в середине XVII в. его предок Эндрю Элиот отправился в Америку. Э. был удостоен многих наград. Среди них британский орден <За заслуги> (1948), французский орден Почетного легиона (1954), премия Гёте Ганзейского союза (1954). Э. имел 16 почетных степеней английских, американских и европейских университетов и был почетным членом советов Магдален-колледжа и Мер тон-колледжа (Оксфорд). На протяжении своей жизни Э. часто ездил на родину, навещал родных, выступал с лекциями, занимался издательской деятельностью. Поэт получил много американских наград и был членом научного совета Института фундаментальных исследований в Принстоне в 1948 г. и членом совета американской Библиотеки конгресса с 1947 по 1954 г. Критическая и текстологическая литература, посвященная творчеству Э., продолжает расти и после смерти поэта. По мнению американского критика Ирвина Эренпрайса, <поэзия Э. проникает в глубины морали и психологии. Э. понимал меняющуюся, парадоксальную природу наших самых скрытых эмоций и суждений и пытался выразить этот парадокс в своем стиле>. Стиль Э., считает Эренпрайс, отличается <нарушением синтаксиса и смысла, привлекая таким образом внимание читателя, заставляя его по-новому взглянуть на задачи и ценности литературного творчества>. <Двоякая задача Э. заключалась в том, - писал английский критик М. Брэдбрук, - чтобы найти истолкование своей эпохи, держа, как учил величайший из поэтов, Зеркало лицом к Природе, и вместе с тем следовать образцам истинного совершенства>.

Дата: 02.11.1911 Время: 12:00 Зона: +1:35

Место: Ираклион, Греция

Широта: 35.20.00.N Долгота: 25.09.00.

-----------
Нобелевская премия по литературе, 1979 г.
Одисеас Элитис - псевдоним греческого поэта Одисеаса Алепуделиса, который родился в Ираклионе на острове Крит. Отец Э., родом из семьи зажиточных землевладельцев с легендарного острова Лесбос в Эгейском море, решил сам устроить свою судьбу и основал на Крите преуспевающее мыловаренное производство. Когда мальчику было 6 лет, семья перебралась в Афины, где Одисеас закончил начальную и среднюю школу. С 1930 по 1935 г. будущий поэт изучал юриспруденцию в Афинском университете, однако диплом так и не защитил. В 20-летнем возрасте Э. заинтересовался поэзией, зачитывался французским поэтом Полем Элюаром, увлекся тогда еще только зарождающимся сюрреализмом, с огромным интересом на последнем курсе университета слушал лекции представителя сюрреализма Андреаса Эмбирикоса. Когда Э. начал писать стихи сам, он отказался от своей известной в коммерческих кругах фамилии и придумал себе псевдоним Элитис, где корень - это Эллас (Греция), элпида (надежда), элефтерия (свобода) и Элени (Елена, олицетворение красоты), а суффикс обозначает гражданство, греческое происхождение. В это время он знакомится с Эмбирикосом, ставшим его другом на всю жизнь, и входит в группу литераторов, связанных с <Та неа граммата> (<Новое литературное обозрение>), журналом, где печатались произведения поэтов (в том числе и Георгоса Сефериса), которым было суждено сформировать новое поколение греческой литературы. Эти писатели выступали против кафаревусы - искусственно архаизированного, официального и отчасти литературного языка, созданного на основе классического греческого, предпочитая ему живость демотики - живого разговорного литературного языка. Первые стихи Э. были изданы в <Та неа грамма та> в 1935 г. Хотя творчество некоторых писателей-сюрреалистов, связанных с <Та неа граммата>, вызывало насмешки, поэзия Э. была с самого начала принята благосклонно, поскольку ему удалось увязать приемы сюрреалистической школы (например, ассоциативность) со специфической греческой ментальностью. Как позднее объяснял сам Э., <я никогда не был ортодоксальным сюрреалистом. Сюрреализм был только школой для поэзии, целью которой являлось духовное здоровье и которая противодействовала модным тогда на Западе рационалистическим течениям>. Э., будучи греком, не был, как он выражался, <национальной ветошью>, хотя и сознавал, что <существуют национальные особенности, способные обогатить мировой дух>. Греческий поэт, он продолжал литературную традицию, существовавшую на протяжении двадцати пяти столетий. В раннем творчестве Э. чужды настроения отчаяния и скорби, характерные для таких поэтов, как Сеферис и Т.С. Элиот. Свою образность и оптимизм Э. черпал из детских воспоминаний. Стихи <Ориентиры> (1939) насыщены образами света, моря и сияющего солнца. <Царь солнца> (1943), где поэт также воспевает чувственный мир лучезарности и юности, приносит Э. славу выдающегося лирического поэта своего времени, поэта радости и духовного здоровья. <Это был поэтический мир, в котором воплотились чистейшие формы эллинского характера>, - писал переводчик поэта Кимон Фрайэр. Поэзия Э. своими корнями уходит в глубь античной традиции, которая стремилась изобразить идеальный мир. В 1940 г. в Грецию вторглись войска Муссолини, Невзирая на подавляющее превосходство противника, греки ответили на фашистскую агрессию со всей страстью своего национального характера. В результате военного опыта (в 1940...1941 гг. писатель служил в чине младшего лейтенанта) Э. лишний раз убедился в том, что <высшая поэзия не является ни оптимистической, ни пессимистической. Она представляет собой третье состояние духа, в котором противоположности словно бы перестают существовать>. Плодом такого восприятия стала <Героическая и элегическая песнь по погибшему в албанской кампании младшему лейтенанту> (1943). В этой длинной, написанной в форме симфонии поэме Э. использовал сюрреалистические ассоциации, с тем чтобы, как заметил Кимон Фрайэр, <проникнуть в национальный дух и таким образом говорить не только с самим собой, но и со своим народом>. Для молодежи Греции военного времени это произведение стало чем-то вроде поэтического талисмана. После освобождения Греции Э. с 1945 по 1946 г. работает в Институте национального радиовещания в Афинах, а затем, в течение следующих двух лет, печатает статьи и обзоры на литературные темы в газете <Кафимерини> (<Ежедневная газета>), В 1948 г, поэт переезжает в Париж, где в течение четырех лет изучает литературу в Сорбонне. За время пребывания в Париже Э. увлекается изобразительным искусством и искусствоведением, помещает статьи в журнале <Порыв> (), знакомится со многими современными художниками, о которых пишет, в том числе с Пабло Пикассо, Анри Матиссом, Альберто Джакометти и Джордже де Кирико. По возвращении в Грецию (1953) Э. вновь работает в Институте национального радиовещания, принимает активное участие в культурных мероприятиях. Его следующее литературное произведение <Достойно есть> (1948...1959) - это духовная автобиография в стихах и прозе, напоминающая по форме литургию греческой православной церкви и написанная на демотике, хотя в ней и используется все богатство греческой языковой традиции. Следующая книга Э., сборник стихотворений под заглавием <Шесть и одна для неба>, появилась вслед за автобиографией (1960). В 1961 г. Э. четыре месяца гостит в Соединенных Штатах по приглашению государственного департамента, а в 1962 г. - в Советском Союзе. С 1965 по 1968 г. Э. работает в административном совете греческого Национального театра, а следующие два года проводит в добровольной ссылке во Франции в знак протеста против военного переворота, приведшего к свержению греческого правительства и установлению военной диктатуры (1967). В этот период написаны <Царь-Солнце> (1971) и <Дерево света и четырнадцатая красота> (1971). На протяжении многих лет Э. писал длинную поэму <Мария Нефели>, где перемежаются монологи девушки, олицетворяющей собой радикальное, освобожденное поколение. Поэма была опубликована в 1978 г. В отличие от других произведений поэта в <Марии Нефели> запечатлен реальный жизненный опыт: после написания <Достойно есть> Э. встретил молодую женщину, и ему <вдруг захотелось написать что-то совсем другое>. Хотя некоторые из почитателей Э. были озадачены необычной для поэта направленностью <Марии Нефели>, поэма приобрела широкую популярность, особенно среди представителей того поколения, чью точку зрения представляет Мария. Критик Б. Рейзис похвалил <Марию Нефели> за <поэтическое богатство и актуальность... В этом оригинальном, динамичном и впечатляющем поэтическом коллаже нашли свое отражение и драматизированы страдание и трагикомедия, надежда и пошлость нашего агрессивного и несообразного десятилетия>. Э. получил Нобелевскую премию <за поэтическое творчество, которое в русле греческой традиции, с чувственной силой и интеллектуальной проницательностью рисует борьбу современного человека за свободу и независимость>. Поэт счел награду Шведской академии не только честью для себя, <но и для Греции с ее многовековой историей - самой древней в Европе>. Критик и переводчик Эдмунд Кили отметил творческий рост Э. и постоянство его интересов: <Хотя его интересы остались в основном теми же, какими были в начале творческого пути... он ищет новые формы для выражения своих вечных тем>. Английский поэт и прозаик Лоренс Даррелл писал об Э.: <У него романтический и лирический ум, склонный к чувственной метафизике... Его стихи - это заклинание, они взывают к жизни тот нетленный греческий мир, который всегда ощущался в европейском сознании>. Э. - не только писатель, но и художник, он убежденный холостяк, живет в Афинах. Помимо Нобелевской премии, Э. удостоен также Национальной премии Греции в области поэзии (1960) (поэту вручена первая такая премия), а также ордена Феникса (1965).

Дата: 10.02.1897 Время: 12:00 Зона: -5 EST

Место: Вест-Хартфорд, Коннектикут, США

Широта: 41.45.43.N Долгота: 72.44.33

-08.09.1985
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1954 г.
совместно с Фредериком Ч. Роббинсом и Томасом Х. Уэллером. Американский бактериолог Джон Фрэнклин Эндерс родился в Уэст-Хартфорде (штат Коннектикут), в семье банкира Джона Острема Эндерса и Хэриет Эндерс (Уитмор). Закончив престижную школу св. Павла в Нью-Гэмпшире, Джон в 1915 г. поступил в Йельский университет. Когда в 1917 г. Соединенные Штаты вступили в первую мировую войну, Э. оставил университет и поступил на службу в военно-воздушные силы, получив звание лейтенанта авиации. По окончании войны он вернулся в Йельский университет и в 1920 г. получил степень бакалавра. После окончания университета Э. стал работать управляющим в Хартфорде, однако вскоре понял, что не создан для деловой карьеры. Э. поступил в Гарвардский университет, в 1922 г. получил степень магистра по английской литературе, а затем продолжил обучение в университете. В этот период он жил в общежитии в одной комнате со студентом Гарвардской медицинской школы, познакомившим его с Хансом Цинсером, микробиологом, заведующим кафедрой бактериологии и иммунологии Гарвардского университета. Цинсер был человеком широкого круга интересов - ученым, писателем, мыслителем. Он обладал способностью заражать окружающих своим научным энтузиазмом. Цинсер убедил Э. заняться микробиологией, и в 1927 г. Э. начал работать в его лаборатории. В 1930 г. Э. получил докторскую степень в Гарвардском университете. Его диссертация была посвящена анафилаксии - аллергическому состоянию, которое впервые описал Шарль Рише. Затем он стал преподавателем в Гарвардском университете и продолжил работу с Цинсером, исследуя устойчивость иммунной системы по отношению к внедрению бактерий, и особенно микроорганизмов, являющихся возбудителем пневмонии. В 1937 г., вспоминал Э., он <перешел от изучения бактериального иммунитета к исследованию роста вируса простого герпеса. Эксперименты с вирусом вызвали интерес к патогенным микроорганизмам этого типа>, т.е. вирусам млекопитающих. Вирусы являются паразитами. Несмотря на то что вирусы имеют собственные гены, они не обладают механизмами передачи генетической информации белкам. Поэтому для выживания им необходимо внедриться в какую-то клетку и использовать ее гены и белки для размножения. В 1930 г. о вирусах было известно мало. Ученые обнаружили, что некоторые болезнетворные микроорганизмы слишком малы для того, чтобы их можно было выделить с помощью фильтров, используемых для изоляции бактерий, или увидеть через самые лучшие оптические микроскопы. Было также известно, что эти микроорганизмы не могут расти в средах, используемых для культивирования бактерий и лишенных живых тканей. Однако их можно вырастить в живых организмах или тканях. В начале XX в. Алексис Каррель разработал методику культивирования живых тканей в лабораторных сосудах, однако она не была широко распространенной. Выращивание клеток млекопитающих in vitro, т.е. в искусственной среде, - это исключительно чувствительный и медленный процесс. Кроме того, если в такую среду попадают бактерии, они начинают расти быстрее клеток млекопитающих и среда оказывается непригодной. Даже несмотря на то, что Каррель разработал способы, предупреждающие заражение культур, его методики были столь сложны, что Нобелевский комитет уподобил их секретным <обрядам>, а Каррелю присудил Нобелевскую премию. Когда Э. впервые заинтересовался вирусами, он уже был знаком со многими проблемами культивирования тканей. Одним из основных направлений исследований Цинсера было изучение сыпного тифа - заболевания, вызываемого риккетсиями. Эти микроорганизмы сходны с вирусами тем, что могут размножаться также только внутри других клеток. Цинсер и Э. попытались получить вакцину против сыпного тифа путем выращивания риккетсий в культуре тканей. После смерти Цинсера в 1940 г. вырастить риккетсий смог другой ученый - Геральд Кокс, работавший в системе здравоохранения Соединенных Штатов. В качестве культуры он использовал куриные эмбрионы. Изучая вирусы, Э. вначале исследовал множество болезнетворных организмов. В 1940 г. он со своим ассистентом Томасом Х. Уэллером, бывшим тогда студентом медицинского факультета Гарвардского университета, изучал вакционный штамм вируса коровьей оспы, используемый для выработки противооспенной вакцины. Несмотря на то что Э. и его коллеги не смогли вырастить какой-либо вирус в культуре тканей в количествах, достаточных для производства вакцин, они получили от зараженных животных вакцину против чумы кошек. Благодаря этой работе они приобрели большой опыт в культивировании ткани. Когда в 1941 г. Соединенные Штаты Америки вступили во вторую мировую войну, Э. прервал исследования по культуре тканей и занялся более традиционной работой - изучением вируса эпидемического паротита (<свинки>), используя живых животных. С 1942 по 1946 г. он был гражданским советником военного секретаря по инфекционным заболеваниям. После окончания войны Э. принял предложение создать новую исследовательскую лабораторию по изучению инфекционных болезней при педиатрической больнице Бостона. Э. пригласил сотрудничать Уэллера, последний в свою очередь привел Фредерика Ч. Роббинса, с которым он жил в одной комнате в общежитии, будучи студентом-медиком. В начале 1947 г. Э. и его коллеги вновь приступили к исследованиям размножения вирусов в культуре тканей, пытаясь вырастить в клетках куриных эмбрионов вирус эпидемического паротита, который они изучали во время войны. Важнейшим их достижением в этой области стала методика непрерывной культуры тканей. Впоследствии ученые писали, что <вместо того, чтобы через интервалы в 3...4 дня переносить материал из одной культуры в другую, мы сохраняли ткани, обновляя питательную среду>. Путем постоянного добавления новой питательной среды ученые смогли поддерживать клетки культуры в течение месяца, что вполне позволяло получить даже медленно растущий вирус эпидемического паротита. В значительной мере благодаря тому, что к этому времени Александером Флемингом, Эрнстом Б. Чейном и Хоуардом У. Флори был открыт пенициллин, а Зельманом А. Ваксманом - стрептомицин, исследователи смогли обойтись без сложных методов профилактики бактериального заражения, разработанных Алексисом Каррелем. Поскольку эти антибиотики эффективно уничтожают бактерии, но не повреждают клетки млекопитающих, их сочетание практически исключало внедрение в культуру бактерии. Убедившись в том, что их методика давала возможность вырастить вирус эпидемического паротита, Э. и его коллеги решили культивировать вирус ветряной оспы. Для этого Уэллер начал выращивать культуру ткани человека. Как писали впоследствии ученые, <мы создали такую культуру, а в то же время буквально под рукой, в камере для хранения, у нас был Лансинг-штамм вируса полиомиелита. Поэтому нас внезапно осенила идея, что мы без специальных дополнительных усилий уже подготовили все для того, чтобы попытаться выращивать этот вирус не в нервной ткани>. В 1948 г. Э., Роббинс и Уэллер в какой-то степени неожиданно для самих себя получили рост вируса полиомиелита не в культуре нервной ткани человека. В то время считалось, что этот вирус может расти только в нервных клетках. Кроме того, ученые разработали новые методы выращивания клеток в твердом слое (а не в жидкости, как при культивировании вируса эпидемического паротита), контроля за размножением вирусов и использования вируссодержащих клеточных культур для проверки антител к полиомиелиту. В 1954 г. Э., Уэллеру и Роббинсу была присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине за <открытие способности вируса полиомиелита расти в культурах различных типов тканей>. При вручении премии исследователь из Каролинского института Свен Гард указал, что <использование культуры человеческих тканей позволило приступить к решению многих проблем вирусологии, что раньше было невозможно из-за отсутствия восприимчивых лабораторных животных>. Гард отметил, что эти проблемы касаются не только полиомиелита, но также кори и опоясывающего герпеса. Спустя некоторое время методы Э., Роббинса и Уэллера были использованы Джонасом Солком, Альбертом Сейбином и другими учеными, получившими первую вакцину против полиомиелита. До конца научной деятельности Э. продолжал исследования по вирусологии в педиатрической больнице Бостона. В 1954 г. он со своими сотрудниками смог выделить вирус кори, вырастить его в культуре тканей и создать штамм, вызывающий иммунитет, но не само заболевание. Этот штамм послужил основой для разработки современных противокоревых вакцин. В 1967 г. Э. в связи с выходом на пенсию оставил работу в Гарвардском университете, и ему было присвоено звание почетного профессора бактериологии и иммунологии Гарвардской медицинской школы. В то же время Э. продолжал интересоваться медицинскими исследованиями и в последние годы жизни изучал синдром приобретенного иммунодефицита (СПИД). В 1927 г. Э. женился на Саре Фрэнсис Беннет. В семье у них родились дочь и сын. В 1943 г. Э. овдовел, а в 1951 г. женился на Кэролин Кин. В свободное время Э. любил играть на фортепьяно, работать в саду и заниматься рыбной ловлей. 8 сентября 1985 г. он внезапно скончался в своем загородном доме в Уотерфорде (штат Коннектикут). Кроме Нобелевской премии, Э. был также удостоен премии Пассано по медицине Фонда Пассано (1953), премии Ласкера Американской ассоциации здравоохранения (1954), премии за научные достижения Американской медицинской ассоциации (1963), президентской медали Свободы (1963) и других почетных наград. Он имел почетные степени многих университетов - Йельского, Гарвардского, Оксфордского, Северо-Западного, университетов Кейз-Вестерн-Резерв, Тафтса, Тьюлейна, а также Тринити-колледжа. Он был членом Американской академии наук и искусств, Национальной академии наук США, Американской ассоциации содействия развитию науки и Американской ассоциации иммунологов.

Дата: 26.12.1873 Время: 12:00 Зона: +0 GMT

Место: Holbeach, Lincolnshire, Англия

Широта: 53.14.00.N Долгота: 0.33.00

-07.10.1967
Нобелевская премия мира, 1933 г.
Ральф Норман Энджелл, английский публицист и пацифист, родился в Холбиче (Линкольншир), он был седьмым ребенком в семье преуспевающего землевладельца Томаса Энджелл-Лэйна и мэри Энн Бриттен. Впоследствии Э. изменил фамилию, опустив ее вторую часть. Пройдя подготовительное обучение в Англии, Э. затем был отправлен в лицей св. Омера в Северной Франции. Здесь в двенадцатилетнем возрасте он впервые познакомился с «Эссе о свободе» Джона Стюарта Милля, красноречие которого произвело на Э. сильное впечатление. Сделав выбор в пользу радикальных идей, Э. в возрасте 15 лет уехал в Женеву, в многонациональной среде которой нашли приют революционеры и политэмигранты. Здесь он редактировал англоязычную газету, выходившую дважды в месяц, и посещал лекции в Женевском университете. В 1891 г. Э. покидает Швейцарию, не получив степени. Прожив некоторое время в Англии, он получил от отца в подарок 50 фунтов стерлингов и уехал в США. В течение семи лет Э. испробовал различные занятия: был ковбоем, землекопом, старателем, почтальоном. В Калифорнии он пытался получить земельный участок, но неудачно. После этого Э. вплотную занялся журналистикой, работая по заказу «Сен-Луи глоб демократ», «Сан-Франциско кроникл» и других. В 1898 г. Э. женился на Беатрис Кювелье из Нового Орлеана. Личная жизнь его окутана тайной, однако есть основания считать, что жена его была довольно легкомысленной женщиной. Э. разошелся с ней в 1914 г., но продолжал оказывать ей поддержку до самой ее смерти в 1955 г. Детей у них не было. В 1898 г. Э. ненадолго вернулся в Англию, чтобы уладить семейные дела. После этого он отправился в Париж, где зарабатывал на жизнь репортажами о деле Дрейфуса. В следующем году Э. стал редактором парижской англоязычной газеты «Дейли мессенджер». Его заметки об испано-американской войне, деле Дрейфуса и англо-бурской войне подтолкнули к написанию первой книги «Патриотизм под тремя флагами: в защиту рационализма в политике» («Patriotism Under Three Flags: A Plea for Rationalism in Politics», 1903). Год спустя он принимает предложение английского газетного магната лорда Нортклиффа (Альфреда Хармсуорта) редактировать парижское издание «Дейли мейл». Эта должность значительно расширила кругозор Э. в международных делах. В 1909 г. Э. издал за свой счет небольшую книгу «Европейская иллюзия» («Europe's Optical Illusion»), в которой исследовал экономические корни войны. На лорда Эшера (Реджинальда Бретта), влиятельного государственного деятеля и историка, книга произвела такое впечатление, что он разослал 200 экземпляров своим знакомым в Европе. Следующее издание под названием «Великая иллюзия» («The Great Illusion») разошлось двухмиллионным тиражом, книгу перевели на 25 языков. Именно тогда Э. стал пользоваться укороченной фамилией. В «Великой иллюзии» Э. продемонстрировал, что экономическое процветание в результате войны - не что иное, как мираж. В эпоху экономической взаимозависимости нельзя ожидать выгод от войны: обогащая агрессора, она угрожает и победителям, и побежденным разрушением международной торговли и кредита. Более того, отметил Э., репарационные платежи лишь сеют семена будущих конфликтов. Э. покинул «Дейли мейл» в 1912 г., но и впоследствии он неоднократно выступал на ее страницах, несмотря на идеологические расхождения с консерватором Нортклиффом. В следующем году несколько друзей Э. для пропаганды его взглядов основали периодическое издание «Война и мир». Довольно часто он писал и для американских журналов, особенно для «Новой республики». Когда в августе 1914 г. разразилась мировая война, Э. совместно с Р. Макдональдом, Ч. Тревельяном и другими организовал Союз демократического контроля, который должен был осуществлять общественный контроль за внешней политикой правительства. Во время войны Э. высказал идею о постоянном сообществе наций для защиты международного мира и безопасности. Идея эта не раз звучала в его лекциях и оказала воздействие на президента Вудро Вильсона и его проект Лиги Наций. Э. присутствовал на Парижской мирной конференции 1919 г. и был сильно разочарован условиями Версальского договора, которые расходились с надеждами, высказанными в «Великой иллюзии». Э. стал вице-председателем комитета, добивавшегося от союзных государств более справедливых условий мира. Он основал также движение «Против голода», которое занималась поставкой продуктов, медикаментов и одежды для детей Центральной Европы, испытавшей чудовищные лишения в послевоенные годы. В своих статьях и книгах Э. продолжал анализ современного положения в мире. В «Плодах победы» («The Fruits of Victory», 1921) он отметил, что опасения «Великой иллюзии» оказались обоснованными. В «Невидимых убийцах» («The Unseen Assassins», 1933) Э. продемонстрировал пагубный эффект империализма, национализма и патриотизма. Он изобрел также настольную игру, наглядно излагавшую принципы экономики и кредита. В 1920 г. Э. впервые выставил свою кандидатуру в парламент от лейбористской партии в Ноттингемшире. Лишь четвертая попытка в 1929 г. принесла ему место в палате общин от округа Северный Брэдфорд, но уже в 1931 г. он покинул парламент, убежденный, что может принести больше пользы как писатель и оратор. Тогда же Э. был посвящен в рыцари, что стало знаком признания его общественной деятельности. В 1934 г. Э. получил Нобелевскую премию мира 1933 г., не присуждавшуюся из-за отсутствия кандидата. Представляя награжденного, Кристиан Ланге охарактеризовал Э. как «одного из тех... кто прокладывает дорогу реформам, которые затем будут воплощены государственными деятелями». Ланге подчеркнул, что «немногим удалось сделать столь много для того, чтобы рассеять туман, застилающий нам путь, как это сделал сэр Норман». Британский посол в Норвегии Сесил Дормер принял премию от имени Э., в то время болевшего. В Нобелевской лекции Э. коснулся причин войны: изоляционизма, пропаганды, страха, безволия народа. Угроза миру коренится... не в природе, - заключил он. - Угроза та скрывается в умах и сердцах людей». Будучи противником войны, Э. не считал себя пацифистом. Вооруженные силы остаются реальностью, говорил он, «реальная задача состоит в том, чтобы организовать их и занять». Он верил, что система коллективной безопасности, открытая для всех стран, в т. ч. и фашистской Германии, поможет предотвратить войну. Он оспаривал точку зрения британских социалистов о том, что с войнами можно покончить, лишь уничтожив частную собственность. Когда Италия в 1935 г. вторглась в Эфиопию, Э. резко критиковал нейтральную позицию британского правительства. Позже он начал бескомпромиссную борьбу с политикой умиротворения Гитлера, которую проводил премьер-министр Невилл Чемберлен. По мнению Э., она как бы говорила агрессору: «Убивай часто, но быстро - выйдешь сухим из воды». Предвидя, что «Европа полностью перейдет под контроль Гитлера», он требовал от правительства открыть двери для беженцев-евреев и сам приютил одну из семей в своем доме на Норти-Айленд у берегов Эссекса. Когда Великобритания объявила войну Германии в сентябре 1939 г., Э. предложил свои услуги министерству информации, которое направило его в США, чтобы добиться поддержки британских военных усилий. В Нью-Йорке он оставался до 1951 г., читал лекции, вел переговоры с американскими политическими деятелями, много писал. После войны Э. пропагандировал постепенное движение к мировому правительству через Организацию Объединенных Наций, хотя и считал ее менее эффективной по сравнению с Лигой Наций. Сильно разочаровали его Корейская война и нездоровая обстановка в США времен антикоммунистического крестового похода сенатора Джозефа Маккарти. Вернувшись в Англию, Э. обосновался в Ферн-Хилле (Саррэй). Здесь он продолжал трудиться над книгами и статьями, в которых проступала озабоченность антиколониализмом и растущим влиянием народов «третьего мира», чей сепаратизм и склонность к насилию угрожали международному сотрудничеству, столь много значившему для Э. Все чаще он критиковал Израиль за такие акты терроризма, как убийство графа Бернадотта - посредника ООН в палестинском конфликте. Стремясь помочь палестинским беженцам, Э. обращался к арабским группам в США, но безуспешно. Здоровье его все ухудшалось, и Э. стал реже выступать с лекциями. В 1958 г. при падении он повредил ногу, а два года спустя попал в больницу с переломом бедра, но нашел в себе силы выступить в Чикагском университете на конференции по снижению международной напряженности. В 1961 г. была достигнута договоренность о передаче архива Э. в педагогический колледж Болл-Стейт (ныне университет) в Манси (штат Индиана). Последнюю поездку в США Э. совершил в 1966 г., когда передал архив официально и принял почетную юридическую степень. Э. скончался в частной лечебнице Кройдона (Саррэй) 7 октября 1967 г.

Дата: 06.09.1892 Время: 12:00 Зона: +0 GMT

Место: Брадфорд, Англия

Широта: 53.48.00.N Долгота: 1.45.00.W

-21.04.1965
Нобелевская премия по физике, 1947 г.
Английский физик Эдуард Эплтон родился в Брэдфорде (графство Йоркшир). От отца, Питера Эплтона, фабричного рабочего, и матери, Мэри (в девичестве Уилкок) Эплтон, мальчик унаследовал живой интерес к музыке, но к шестнадцати годам внезапно заинтересовался физикой и математикой. Блестящий ученик, он удостоился стипендии для занятий в Хэнсонской средней школе, где учился с 1903 по 1911 г., и в колледже св. Джона в Кембридже, где занимался под руководством Эрнеста Резерфорда и Дж.Дж. Томсона, награждался премиями по минералогии и физике и получил степень бакалавра с высшими отличиями в 1913 г. Стипендия позволила ему остаться в Кембридже, чтобы проводить аспирантские исследования под руководством У.Г. Брэгга по кристаллографической структуре металлов и минералов. Когда в 1914 г. разразилась первая мировая война, Э. принял в ней участие, будучи в пехотном батальоне. Вскоре его перевели в инженерные войска, где в качестве офицера связи он занимался радиосвязью и исследовал проблему затухания радиосигналов, а работая с вакуумными трубками, заинтересовался данной областью. Вернувшись в конце войны в Кембридж, он продолжил исследования по применению вакуумных трубок в радиосвязи. Э. был избран членом ученого совета колледжа св. Джона в 1919 г. и в следующем году был назначен ассистентом-демонстратором по физике в Кавендишской лаборатории Кембриджского университета. Вместе с Ч.Т.Р. Вильсоном он начал изучать излучение радиоволн во время гроз. В 1924 г., в возрасте 32 лет, Э. стал профессором физики Лондонского университета. В этом же году вместе с Майлсом Барнетом, его первым аспирантом, он начал изучать распространение радиоволн в атмосфере. В 1902 г. английский физик Оливер Хевисайд предположил, что в верхней части атмосферы находится ионизированный электрический слой, способный отражать длинные радиоволны, именно благодаря этому слою радиосигналу Гульельмо Маркони удалось в предыдущем году пересечь Атлантический океан. Э. задался вопросом, могут ли радиоволны, отражающиеся от слоя Хевисайда - Кеннели, интерферировать с радиоволнами, распространяющимися непосредственно у земли, приводя к ночному затуханию сигналов, которое он наблюдал. С помощью компании <Бритиш бродкастинг> Э. и Барнет осуществили отражение радиоволн различных частот от слоя Хевисайда - Кеннели 11 декабря 1924 г. С помощью их метода, известного ныне как радиолокация с частотной модуляцией, удалось получить первое экспериментальное подтверждение существованию ионосферы, определить ее высоту, равную 60 милям над землей, этот метод дал толчок развитию радиотехники и проложил путь к изобретению радиолокатора. Два года спустя после измерения высоты ионосферы Э. открыл второй непроводящий слой, расположенный на высоте 150 миль над поверхностью земли. Большее сопротивление этого слоя, ныне известного как слой Эплтона, позволяет ему отражать коротковолновые радиосигналы. Этим открытием Э. установил возможность прямого радиовещания на весь мир. С помощью интерференции отраженных радиоволн и волн, распространяющихся вдоль поверхности Земли, Э. продолжал изучать детальное строение и свойства высотных слоев ионосферы всю оставшуюся жизнь. Наблюдая эффект полного солнечного затмения в 1927 г., он установил, что как образование, так и поведение ионосферы определяется солнечным светом. Перейдя от радиоинтерференционного к радиоимпульсному методу измерения высоты, который применялся в Соединенных Штатах, Э. со своими коллегами измерил высоту и строение ионосферы в полярных районах и в более низких широтах. Они обнаружили, что ионосфера испытывает воздействие со стороны излучаемых Солнцем частиц (солнечный ветер) так же, как и со стороны солнечного ультрафиолетового излучения. Наконец, они определили, что высота ионосферы подвержена воздействию лунных приливов. Черездва года после ухода Ч.Т.Р. Вильсона в отставку в 1934 г., Э. занял профессорскую ставку по натурфилософии в Кембриджском университете. Авторитетный член международного сообщества в области радио, он был президентом Международного союза ученых в области радиосвязи с 1934 по 1952 г. С началом второй мировой войны в 1939 г. Э. был назначен секретарем Управления научных и промышленных исследований - ведущего научно-исследовательского учреждения Великобритании. В этом качестве он не только руководил исследованиями в области военной радиосвязи, но также координировал усилия Великобритании по созданию атомной бомбы. Группа исследователей, которую он собрал в начале 30-х гг., занялась радиолокацией, что в конце концов позволило английским ВВС эффективно отражать германские воздушные налеты. Согласно Роберту Уотсон-Уатту, который работал над совершенствованием радара как английского секретного оружия, если бы не было ранних исследований Э., то радар появился бы слишком поздно, чтобы сыграть решающую роль в битве за Британию в 1940 г. За заслуги в этой области Э. в 1941 г. было пожаловано дворянство. Пока продолжалась война, Э. начал составлять программу послевоенного восстановления, согласно которой Департамент научных и промышленных исследований и вообще ученые должны будут играть важную роль в восстановлении транспорта, налаживании снабжения населения питанием и решении жилищного вопроса. В 1947 г. Э. был награжден Нобелевской премией по физике <за исследования физики верхних слоев атмосферы, в особенности за открытие так называемого слоя Эплтона>. При презентации лауреата Эрик Хюльтен, член Шведской королевской академии наук, обрисовал теоретические аспекты исследований Э., а затем перешел к описанию некоторых практических выгод. Он отметил, что <метод эха, развитый Э. и его сотрудниками... следует рассматривать как предтечу радиолокационных методов, которые успешно использовались союзниками> во время второй мировой войны. Эта технология, добавил Хюльтен, нашла важное применение также в метеорологии и коммерческом радиовещании. В 1949 г. Э. стал вице-канцлером Эдинбургского университета. Выдающийся руководитель, посвящавший много времени административным обязанностям, он сохранял при этом активный интерес к работе в области атмосферы и находился в тесном контакте с учеными, работавшими в этом же направлении. Во время Международного геофизического года (июль 1957 - декабрь 1958) он играл большую роль в планировании всемирных радиоэкспериментов. В 1916 г. Э. женился на Джесси Лонг-сон, они воспитали двух дочерей. В 1965 г., год спустя после того, как его первая жена умерла, Э. женился на Элен Эллисон. Спустя месяц он умер в собственном доме. Невысокого роста, наделенный недюжинной энергией, Э. был известен как человек добрый и мягкий в обращении. Как и его отец, который много лет руководил хором в Брэдфордской церкви, он также обладал звучным тенором, и этот дар пригодился ему как оратору, много выступавшему перед публикой. Среди многочисленных наград Э. есть медаль Хьюза (1933) и Королевская медаль (1950) Лондонского королевского общества, а также медаль Альберта Королевского общества искусств (1950). Он был награжден почетными учеными степенями университетов Абердина, Лондона, Глазго, Цинциннати, Оксфорда, Кембриджа и других учебных заведений. Он имел награды от правительств США, Норвегии, Франции и Исландии, был членом Лондонского королевского общества, иностранным членом Американской академии наук и искусств, Шведской королевской академии наук, Американского метеорологического общества, Папской академии наук и многих профессиональных обществ.

Дата: 05.01.1874 Время: 12:00 Зона: -8:09:40 LMT

Место: Сан-Франциско, Калифорния, США

Широта: 37.46.00.N Долгота: 122.25.00

-05.12.1965
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1944 г.
совместно с Гербертом С. Гассером. Американский физиолог Джозеф Эрлангер родился в Сан-Франциско (штат Калифорния), где жил его отец Герман Эрлангер после эмиграции из Вюртемберга (Германия) в 1842 г. Когда в 1849 г. началась <золотая лихорадка>, Эрлангер-старший отплыл на корабле из Нового Орлеана в Панаму, пересек на мулах Панамский перешеек и морем добрался до Калифорнии. Какое-то время он работал на золотом прииске, затем завел собственное дело и женился на сестре своего компаньона Саре Галингер. Ни у кого в семье не было образования выше начального школьного, и лишь Джозеф - шестой из семерых детей - смог поступить в колледж. С детства он интересовался животными и растениями и решил получить медицинское образование. После окончания средней школы для мальчиков в Сан-Франциско в 1891 г. он поступил в Калифорнийский университет в Беркли. В 1895 г. Э. закончил университет и поступил на третий курс недавно открывшейся медицинской школы Джонса Хопкинса в Балтиморе (штат Мэриленд). Это было первое американское учебное заведение, основной упор в котором делался не столько на традиционном обучении, сколько на исследовательских работах. Работы по эмбриологии, которые Э. выполнил на старшем курсе, раскрыли его способность к научной деятельности. Учась в медицинской школе, Э. продолжал исследования по нейробиологии и пищеварению. В 1899 г. он получил медицинский диплом и в течение года работал интерном под руководством Уильяма Ослера, канадского врача и ведущего клинициста того времени, занимавшего должность профессора медицины в школе Джонса Хопкинса. В 1900 г. Э. поступил на кафедру физиологии этой школы. Поскольку вначале Э. был самым младшим сотрудником кафедры, ему было поручено готовить наглядные пособия для лекций по физиологии. Однажды он разбил ценный прибор - сфигмограф, с помощью этого стеклянного прибора регистрировалась пульсация артерий большого и указательного пальцев обеих рук. Чтобы лекция не была сорвана, Э. разработал новый сфигмограф, позволяющий измерять артериальное давление в области плеча. Позднее это устройство было запатентовано и поступило в рыночную продажу, хотя впоследствии появились более сложные приборы, работа которых была основана на том же принципе. В школе Джонса Хопкинса Э. продолжал исследования по регуляции кровяного давления и проведению возбуждения от предсердий к желудочкам сердца. С помощью специального изобретенного им зажима для регуляции давления он смог анализировать предсердные и желудочковые блокады всех степеней. В 1906 г. Э. предложили стать заведующим кафедрой в новой медицинской школе Висконсинского университета в Мадисоне. Два первых года работы в этой должности Э. посвятил организации кафедры, а затем снова вернулся к экспериментам по проведению возбуждения от одних камер сердца к другим. Спустя четыре года Э. переехал в Сент-Луис, где стал заведующим кафедрой физиологии медицинской школы Вашингтонского университета. Следующие четыре года он полностью посвятил административной работе на кафедре, на которой ему предстояло работать в течение 35 лет. В 1915 г. он снова вернулся к изучению кровяного давления, сосредоточившись на механизмах образования шумов Короткова, прослушивающихся при измерении артериального давления и обусловленных внезапным растяжением артерий. Во время первой мировой войны Э. изучал влияние кровопотери и раневого шока на состояние сердечно-сосудистой системы. В числе сотрудников, которых Э. пригласил на кафедру физиологии Вашингтонского университета, был Герберт С. Гассер. В то время когда Э. работал в Висконсинском университете, Гассер был студентом, а затем стал профессором фармакологии. Вместе с Э. они начали изучать электрическую активность нервов. В исследованиях итальянского врача и физиолога XVIII в. Луиджи Гальвани было установлено, что импульсы, передаваемые по нервам, имеют электрическую природу. Однако дальнейшее изучение этих импульсов, или так называемых потенциалов действия, было затруднено тем, что они оказались кратковременными. Впоследствии Э. писал, что <они были такими кратковременными, что в 1921 г. не было надежды на то, что когда-нибудь можно будет подробно изучить их форму>. Тогда для исследования электрических процессов нервных тканей в основном использовались струнные гальванометры (приборы, измеряющие токи по создаваемым ими электромагнитным полям), однако эти устройства не были достаточно чувствительными для записи потенциалов действия - импульсов с амплитудой, составляющей лишь несколько микровольт. Кроме того, струнные гальванометры часто ломались. Гассер и его коллега Сидней Ньюкомер преодолели некоторые из этих трудностей, соединив гальванометр с ламповым усилителем (подобным тому, который использовал Гульельмо Марками в радио). С помощью этих усилителей ученые смогли увеличить амплитуду потенциала действия до такой величины, которая позволяла изучать этот потенциал. В то же время системы из усилителя с гальванометром оставались инерционными. Поскольку длительность потенциалов действия была меньше миллисекунды, для исследования их различных компонентов требовался прибор, позволяющий постоянно записывать очень быстрые изменения. В 1920 г. Гассер узнал, что <Уэстерн электрик компани> только что разработала особо чувствительный электроннолучевой осциллоскоп. После безуспешных попыток обратиться к компании с просьбой прислать электронно-лучевую трубку Э. и Гассер разработали собственную трубку из колбы для дистилляции воды. Соединив ее с усилителями, они смогли впервые записать временную динамику потенциалов действия в нервах. Многие работы были выполнены лишь после 1932 г., когда исследователи смогли добиться достаточно большого усиления. Нервные стволы состоят из нервных волокон (отростков отдельных нервных клеток) с различными свойствами. Самое главное различие между этими волокнами - их диаметр. Важнейшее открытие, которое Э. и Гассер сделали с помощью осциллоскопа, состояло в подтверждении гипотезы о том, что толстые волокна проводят нервные импульсы быстрее, чем тонкие, гипотеза эта была высказана в 1906 г. шведским физиологом Густафом Готлином, однако проверить ее раньше было невозможно. С помощью разработанных ими приборов Э. и Гассер смогли подробно изучить форму потенциала действия, что сыграло важную роль в создании теории проведения нервного возбуждения Аланом Ходжкином и Андру Хаксли. В 1944 г. Э. и Гассеру была присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине <за открытия, касающиеся ряда функциональных отличий между разными нервными волокнами>. Во время второй мировой войны церемонии награждения были отменены, однако поздравительная речь транслировалась по радио. В ней исследователь из Каролинского института Рагнар Гранит подвел итог работе Э. и Гассера. Он сказал, что <одним из важнейших достижений ученых было обнаружение факта, что чувствительные нервы во многом отличаются от двигательных>. Э. прочитал Нобелевскую лекцию в Стокгольме в 1947 г. Э. и электрофизиолог Александр Форбс были лидерами неформальной группы <Аксонологи> - объединения неврологов из различных лабораторий и институтов, работавших в конце 20-х - начале 30-х гг., обменивавшихся информацией и результатами лабораторных исследований. Как исследователь и преподаватель Э. оказал большое влияние на развитие нейрофизиологии в Соединенных Штатах Америки. В 1946 г. он вышел на пенсию, получив звание почетного профессора физиологии в Вашингтонском университете, и продолжал вести научные исследования и публиковать статьи. В 1906 г. Э. женился на жительнице Сан-Франциско Эйми Хирстел. В семье у них было две дочери и сын. Э. был прекрасным семьянином, любил заниматься фотографией и альпинизмом, играл на флейте. 5 декабря 1965 г. он скончался в Сент-Луисе. Э. был членом Национальной академии наук США, Американского философского общества, Американского физиологического общества, Американской медицинской ассоциации, Американской ассоциации содействия развитию науки, Американской ассоциации врачей и Общества экспериментальной биологии и медицины. Он обладал почетными степенями Калифорнийского, Висконсинского, Пенсильванского, Мичиганского и Вашингтонского университетов, а также Университета Джонса Хопкинса и брюссельского Свободного университета.

Дата: 14.03.1854 Время: 12:00 Зона: +1:08:12 LMT

Место: Strehlen, Silesia, Prussia [now Strzelin, Pol.]

Широта: 50.47.00.N Долгота: 17.03.00

-20.08.1915
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1908 г.
совместно с Ильей Мечниковым. Немецкий фармаколог и иммунолог Пауль Эрлих родился в Стрехлене (в настоящее время - Стшелин, Польша), в еврейской семье. Его родителями были богатый трактирщик Исмар Эрлих и Роза Эрлих (Вейгерт). Многие родственники семьи занимались наукой. На интересы Пауля уже в раннем детстве оказал влияние его дед со стороны отца, читавший лекции по физике и ботанике в местных учебных заведениях. Однако решающую роль в выборе им карьеры сыграл его двоюродный брат Карл Вейгерт. Вейгерт был бактериологом, он одним из первых стал применять анилиновые красители, открытые в 1853 г., для изготовления микропрепаратов. Эти вещества давали возможность осуществлять избирательное прокрашивание, т.е. окрашивать определенные элементы ткани, лишь незначительно накапливаясь (или не накапливаясь вовсе) в других. Под руководством своего двоюродного брата Э. изучал способность красок соединяться с разными структурами. В 1876 г. он прочитал книгу, посвященную распределению свинца в органах отравленных животных, которая вызвала у него интерес к тому, что он впоследствии назвал <характером и методом распределения веществ в организме и его клетках>. В 1872 г. Э. поступил в университет Бреслау (в настоящее время - польский город Вроцлав). Но, проучившись здесь один семестр, он перешел в Страсбургский университет, где проявились его большие способности к химии, хотя формально он и не занимался ею. Спустя два года он вернулся в Бреслау и выполнил здесь основную часть работ, необходимых для получения медицинского диплома, который ему вручили в Лейпцигском университете в 1878 г. За эти годы Э., обладавший удивительными способностями трехмерного видения химических структур, разработал новые краски со специфическим сродством к различным клеткам. Благодаря этой работе он создал способ различения отдельных форм лейкоцитов, и это открытие сыграло важнейшую роль в развитии гематологии (в т. ч. изучении лейкозов) и иммунологии. После получения медицинского диплома Э. был назначен главным врачом клиники Фридриха фон Фрерихса берлинской больницы Шарите и здесь продолжил гематологические исследования. В Берлине Э. усовершенствовал методы окраски, распространив их на бактерии и ткани животных. Когда в 1882 г. Роберт Кох объявил об открытии бациллы туберкулеза, Э. предложил ему улучшенный метод окраски, в основном этот метод используется и по сей день. Три года спустя Э. опубликовал труд <Потребность организма в кислороде> ("The Oxygen Need of Organisms"), в котором сформулировал теорию боковых цепей деятельности клеток. <Живая протоплазма должна соответствовать гигантской молекуле, взаимодействующей с обычными химическими молекулами так, как солнце с мельчайшими метеоритами, - писал Э. - Мы можем предположить, что в живой протоплазме ядро со специальной структурой отвечает за специфические, свойственные клетке функции и к этому ядру присоединены наподобие боковых цепей атомы и их комплексы>. В 1885 г. Фрерихс умер, а его преемник Карл Герхард без особой симпатии относился к исследованиям Э. В 1888 г. Э. во время лабораторного эксперимента заразился туберкулезом и вместе с семьей отправился лечиться в Египет. Здесь он прожил почти два года. Вернувшись в Берлин, Э. узнал, что его должность в больнице Шарите занята. В течение некоторого времени он работал в собственной лаборатории, пока Кох не нашел для него должность сначала в Моабитской муниципальной больнице, а затем в Институте инфекционных заболеваний. Работая под руководством Коха, Э. продолжал исследования в области иммунологии. Он установил, что антитела у млекопитающих могут передаваться с материнским молоком, а это создает пассивный иммунитет для потомства. В Институте инфекционных заболеваний он работал вместе с Эмилем фон Берингом, ученым, открывшим антитоксины. Беринг испытывал сложности с изготовлением дифтерийного антитоксина в достаточных количествах. В связи с этим Э. разработал метод, при котором лошадям повторно вводился дифтерийный токсин, пока не получалась необходимая концентрация антитоксина. В 1896 г. Э. был назначен директором Государственного института разработки и контроля сывороток в Штеглице (предместье Берлина). Здесь он использовал свои знания в области химии для стандартизации токсинов, антитоксинов и сывороток. Разработанная им система международных единиц получила широкое распространение и остается общепринятой по сей день. В 1899 г. Институт разработки и контроля сывороток был расширен и переведен во Франкфурт-на-Майне. В это время Э. опубликовал свои окончательные выводы по применению теории боковых цепей в иммунологии. Следуя направлениям, которые он развил в труде по кислородной потребности организмов, Э. подчеркивал, что антитела могут вырабатываться не только в результате прямых химических взаимодействий между токсинами (или другими антигенами) и клетками. Поскольку антитела похожи на некоторые питательные вещества, они могут реагировать с рецепторами, расположенными на поверхности клеток, В результате клетки начинают усиленно вырабатывать такие рецепторы, взаимодействующие в крови с токсинами. Следовательно, в роли антител могут выступать рецепторы (или, по терминологии Э., реактивные боковые цепи) клеток, с которыми взаимодействуют антигены. Теория боковых цепей оказала большое влияние на развитие науки, хотя лишь немногие ученые согласились с ней полностью. Важнейшее достижение Э. состояло в том, что он представил взаимодействие между клетками, антителами и антигенами как химические реакции. Подобный подход к теории иммунитета стал стимулом для многочисленных исследований, поскольку являлся рабочей гипотезой, подлежащей конкретной проверке. Кроме того, работы Э. помогли создать иммунологическую терминологию. В 1908 г. Эрлиху совместно с Ильей Мечниковым была присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине <за работу по теории иммунитета>. В Нобелевской лекции Э. выразил уверенность в том, что ученые начали <понимать механизм действия терапевтических веществ..,>. <Я надеюсь также, - отметил он далее, - что, если эти направления будут систематически развиваться, вскоре нам станет легче, чем до сих пор, разрабатывать рациональные пути синтеза лекарств>. Через два года после присуждения Нобелевской премии Э. получил субсидии для строительства лаборатории по разработке терапевтических средств. В качестве директора Исследовательского института химиотерапии Э. поставил своей целью создать производное мышьяка, способное стать эффективным средством против трипаносом - микроорганизмов, вызывающих сонную болезнь и другие заболевания, и бледной спирохеты - возбудителя сифилиса. В 1910 г. после испытания 606 соединений Эрлих объявил об открытии средства, позволяющего излечить сифилис. Это вещество, содержащее мышьяк, названное им сальварсаном, обладало активным действием на бледную спирохету, но не оказывало токсического влияния на больного. Появление сальварсана получило широкое одобрение, хотя в дальнейшем это вещество подверглось критике исследователями, обнаружившими, что, когда оно назначается в недостаточных дозах, спирохеты становятся невосприимчивыми к нему. После дальнейших исследований Э. в 1912 г. разработал видоизмененный вариант этого препарата - неосальварсан. Этот высокоэффективный лекарственный препарат вскоре получил широкое распространение, а Э. - всеобщее признание. В 1883 г. Э. женился на Хедвиге Пинкус, дочери фабриканта-текстильщика. В семье у них было две дочери. На досуге Э. любил читать детективные романы Артура Конан Доила. Э. был горячо увлеченным исследователем, проводившим долгие часы в лаборатории, часто забывавшим при этом даже о еде. В последние годы жизни он страдал заболеванием сердца. Э. тяжело переживал страсти, разгоревшиеся вокруг сальварсана, и свирепствовавшую в Европе войну, и 20 августа 1915 г., отдыхая в Бад-Хомбурге, он умер от апоплексического удара. Э. был удостоен многих премий, включая почетную премию Международного медицинского конгресса (1906), медали Лейбига Германского химического общества (1911), премии Камерона и звания почетного лектора Эдинбургского университета (1914). Он был членом 81 научного общества и академий различных стран и обладателем почетных званий университетов Чикаго, Геттингена, Оксфорда, Бреслау и др.

Дата: 12.03.1925 Время: 12:00 Зона: +9 JST

Место: Осака, Япония

Широта: 34.40.00.N Долгота: 135.30.00

-----------
Нобелевская премия по физике, 1973 г.
совместно с Айвором Джайевером и Брайаном Д. Джозефсоном. Японский физик Лео Эсаки родился в Осаке, в семье архитектора Соихиро Эсаки и Ниеко Ито Он учился в Токийском университете, по окончании которого в 1947 г. получил степень магистра наук. Проработав несколько лет в корпорации <Кобе Когио>, в 1956 г. Э. перешел в корпорацию <Сони> в Токио, где возглавил небольшую исследовательскую группу. Одновременно он продолжал работу над диссертацией. Классическая физика утверждает, что в электрической цепи, разорванной барьером из изолятора, ток течь не будет Квантовая механика допускает несколько иную ситуацию если барьер достаточно узок, то электроны могут <туннелировать> сквозь него. Такое подбарьерное прохождение происходит потому, что положение электрона не может быть определено абсолютно точно и, следовательно, всегда существует некоторая вероятность того, что электрон появится по другую сторону барьера. Чем тоньше барьер, тем выше вероятность туннелирования. Хотя этот эффект был предсказан еще в начале 30-х гг., но и к середине 50-х гг. он еще не был доказан экспериментально. Работая над докторской диссертацией, Э. решил попытаться проверить эффект туннелирования на полупроводниках силами своей исследовательской группы Полупроводниками называются такие материалы, как кремний и германий Число носителей тока в них относительно мало, и в определенных пределах его можно регулировать, изменяя соответствующим образом концентрацию примесей. Э. и его коллеги работали с соединенными диодами, в которых соседние зоны в полупроводнике легировались электрически активными примесями противоположной полярности. Диод свободно проводит ток в одном направлении, а соединение представляет собой барьер, не пропускающий его в противоположном. Барьер образуется, когда содержание носителей заряда вблизи перехода обедняется. При увеличении концентрации примесей ширина обедненной области уменьшается. Группе Э. удалось создать диоды с очень высокими концентрациями примесей. Тем самым были созданы диоды с необычайно узкими переходами и высокой вероятностью туннелирования Э. показал, что электрические характеристики таких диодов согласуются с представлениями квантовой механики. Исследуя свойства таких диодов, Э. обнаружил, что у некоторых из них вольт-амперная характеристика (зависимость тока от напряжения) выглядит <расплывчато>. Если туннельные токи в диодах велики, сопротивление диодов становится отрицательным в ограниченном диапазоне изменений тока напряжение на диоде падает при увеличении тока (В обычном резисторе ток пропорционален напряжению). Цепь с таким отрицательным сопротивлением может порождать высокочастотные колебания. Э. разработал диоды с еще большей концентрацией примесей и значительно более высокими (по абсолютной величине) отрицательными сопротивлениями. Такие туннельные диоды (диоды Эсаки) с переходами шириной всего лишь в десять миллиардных метра (тридцать атомов) сразу же после создания их первых образцов в 1957 г. могли быть использованы для генерации и детектирования высокочастотных сигналов. Эффект туннелирования помог понять свойства и поведение полупроводников и сверхпроводников. Э. представил докторскую диссертацию о явлениях туннелирования в полупроводниках Токийскому университету и в 1959 г. получил ученую степень доктора наук. В следующем году он стал сотрудником исследовательских лабораторий корпорации <Интернейшнл бизнес машине> (ИБМ) в США, где занимался исследованиями по физике полупроводников. В 1965 г. Э. был произведен в члены ИБМ, т.е. достиг высшего положения в научной иерархии фирмы. Работая в ИБМ, он приступил к пионерским исследованиям полупроводниковых суперрешеток, т.е. сложных структур, получаемых при осаждении чрезвычайно тонких слоев различных полупроводников, образующих единую структуру, в одном кристалле. Как показали эксперименты, суперрешетки обладают такими физическими свойствами, что оказались идеальным средством для понимания эффектов в физике твердого тела. Они позволят создать быстродействующие компьютерные схемы с меньшим потреблением энергии, чем распространенные сейчас кремниевые. Специалисты считают, что в 90-е гг. суперрешеточные материалы станут наиболее важными компонентами быстродействующих компьютеров. Э. получил Нобелевскую премию по физике в 1973 г. вместе с Айвором Джайевером <за экспериментальные открытия туннельных явлений в полупроводниках и сверхпроводниках>. (Другую половину премии получил Брайан Д. Джозефсон также за работу по туннелированию). <В серии блестящих экспериментов и расчетов вы исследовали различные аспекты явлении туннелирования в твердых телах, - заявил, обращаясь к трем Нобелевским лауреатам, Стиг Лундквист из Шведской королевской академии наук. - Ваши открытия проложили дорогу в новые области исследования и позволили достичь более глубокого понимания поведения электронов в полупроводниках и сверхпроводниках, макроскопических квантовых явлений в сверхпроводниках>. В своей речи Лундквист отметил также, что открытия Э., Джайевера и Джозефсона тесно связаны между собой, так как <пионерские работы Э. послужили основой и непосредственным стимулом для открытия Джайевера, а работы Джайевера... привели к теоретическим предсказаниям Джозефсона>. В ответной речи Э. сказал: <Брайан Джозефсон, Айвор Джайевер и я воспитаны в совершенно разных культурах... Мы некоторым образом символизируем то, что в физике, как и в других науках, не существует национальных или расовых границ...> <Фундаментальные знания о природе, - продолжал он, - одно из величайших сокровищ... и принадлежит оно всему человечеству... В нашем мире существует немало высоких барьеров - между нациями, расами и религиями. К сожалению, некоторые из них широки и прочны. Но я надеюсь, более того, я уверен, что мы найдем способ, позволяющий легко и свободно туннелировать сквозь такие барьеры, и сплотим мир в единое целое>. Работая в США, Э. сохранил японское подданство. В 1959 г. он женился на Мисако Араки, у них родились две дочери и сын. Э. избран членом Японской академии, Американской академии наук и искусств, иностранным членом Национальной академии наук США. С 1967 г. Э. является директором ИБМ. Он удостоен почетных степеней японской школы Досида и Политехнического университета Мадрида. Он награжден премией Морриса Н. Либмана Института радиоинженеров (1961), медалью Стюарта Баллантайна Франклиновского института (1961) и японским орденом Культуры (1974).

Дата: 19.04.1832 Время: 12:00 Зона: -0:14:44 LMT

Место: Мадрид, Испания

Широта: 40.24.00.N Долгота: 3.41.00.W

-14.09.1916
Нобелевская премия по литературе, 1904 г.
совместно с Фредериком Мистралем. Испанский драматург Xoce Мария Вальдо Эчегарай-и-Эйсагирре родился в Мадриде в семье баскского происхождения. Когда ему было 3 года, родители переехали в Мурсию, старинный провинциальный городок на территории бывшего Мавританского королевства на берегу Средиземного моря. Отец Э. был профессором греческого языка в Мурсийском институте, куда в раннем возрасте поступил и его не по годам развитый сын Э. сосредоточил все внимание на изучении греческого и латинского языков, а также на естественной истории. Получив в 14 лег степень бакалавра философских наук, он возвращается в Мадрид, где успешно изучает математику в Эскуэла де каминос (техническом училище), которое досрочно заканчивает в 1853 г. После нескольких лет работы инженером будущий писатель получает должность преподавателя математики в Эскуэла де каминос, где Э. преподавал как теоретическую, так и прикладную математику, печатал математические статьи и монографии, зарекомендовал себя одним из самых выдающихся испанских математиков своего времени. В эти годы Э. изучает также политическую экономию, философию и геологию, становится страстным театралом, в то время он еще не помышлял о том, чтобы самому стать писателем, хотя читал очень много. Приблизительно в 1864 г. младший брат Э. Мигель, который в то время был еще подростком, написал одноактную пьесу в стихах <Орел или решка> ("Cara о Cruz"), которая была поставлена на любительской сцене. По-видимому, это произвело впечатление на Э., который, по свидетельству одного из своих переводчиков, Джеймса Грэхема, тоже написал свою первую пьесу, которая, насколько известно, поставлена не была. Прежде чем целиком посвятить себя литературе, Э. окунулся в политическую деятельность После низложения королевы Изабеллы II в результате революции 1868 г. он становится министром общественных работ, а через год, будучи одним из самых активных сторонников фритредерства, - министром торговли В 1869 г. Э. избирается в кортесы, испанский парламент, занимает различные официальные посты, будучи министром финансов, учреждает Банк Испании. После восстановления династии Бурбонов в 1874 г. Э. вынужден временно эмигрировать в Париж, где, освободившись от политических и административных забот, целиком отдается во власть литературных и театральных интересов. Вернувшись в конце того же года в Мадрид, он пишет свою первую пьесу <Чековая книжка> ("El ibro talonano") под псевдонимом Хорхе Айасека-и-Эйсагирре, после чего, пожертвовав математикой и политикой ради театра, на протяжении последующих трех десятилетий занимается исключительно литературным трудом. Необычайно плодовитый автор, Э. создавал по две-три пьесы в год, как минимум - одну. Таким образом, на протяжении жизни целого поколения испанский театр был заполнен многочисленными произведениями Э. Популярность драматурга объясняется несколькими факторами. Во-первых, Э. многое позаимствовал у классика испанского театра Педро Кальдерона де ла Барка, стилизованные пьесы которого по-прежнему пользовались в Испании огромной популярностью, во-вторых, Э. учитывал интерес публики к высокой мелодраме, в-третьих, Э. представил традиционные романтические темы чести, верности и любви в современной трактовке. Из шестидесяти пьес Э. почти половина была написана стихами, такова, например, романтическая драма <Жена мстителя> ("La esposa del vengador", 1874), первая известная пьеса драматурга, за которой уже через год последовало произведение, имевшее еще более громкий успех, - пьеса <В рукоятке шпаги> ("En el puiio de la espada", 1875) В 1877 r пишется пьеса <Безумие или святость> ("О lucura о santidad"), где рассказывается о судьбе дона Лоренцо, бескомпромиссность, честность и прямота которого приводят к тому, что его объявляют безумцем. После перевода этой пьесы в 1895 г. на английский язык Э. получает международное признание. Джордж Бернард Шоу заявил, что Э. принадлежит к <школе Фридриха Шиллера, Виктора Гюго и Верди со свойственными им колоритностью, истинным трагизмом, борьбой красоты и героизма со слепой судьбой либо с неукротимым идеализмом, превыше всего почитающим ревность и мстительность> Именно эти особенности творчества Э. обеспечили ему популярность у испанской аудитории. Позднее, начиная с проблемной пьесы <Сын дон Жуана> ("El hi jo de Don Juan", 1892), драматургия Э. становится более реалистической. Написанная под влиянием <Привидений> Ибсена, эта драма посвящена теме воздействия на сына распутной жизни отца. В отличие от большинства критиков, пьесу не принявших, Шоу в 1895 г. отметил, что Э. <по-своему развивает тему "Привидений"> Далее Шоу пишет: <То обстоятельство, что ни г-жи Альвинг, ни Мандерса в испанской пьесе нет, а распутный отец, который вообще не появляется у Ибсена, у Э., напротив, чуть ли не главный герой, свидетельствует о том, что сюжет <Привидений> получил новую национальную трактовку, однако сохранил прежнюю мораль>. Темой <Великого Галиото> ("El gran Galeoto", 1881), вероятно самого известного произведения Э., является разрушительная сила слухов, жертвами которых становятся невинные люди По мнению искусствоведа Федерико де Ониса, <эти пьесы... с мастерством и эффектностью воспроизводят традиционные темы и конфликты, которые и составляют суть драмы>. Когда в 1894 г. Э. был избран в Испанскую королевскую академию, он находился в зените славы, однако вскоре после этого новое поколение испанских писателей, известное как <поколение 1898 г.>, повело борьбу против того, что они называли сентиментальным и устаревшим литературным стилем, эпигонством Ибсена и французских натуралистов в творчестве испанского драматурга. Кроме того, Э. обвиняли в том, что он утратил связь с насущными социальными запросами испанского народа В 1904 г. Э. совместно с Фредериком Мистралем получает Нобелевскую премию <за многочисленные заслуги в возрождении традиций испанской драмы>. В своей приветственной речи С.Д. Вирсен, член Шведской академии, сказал, что, <подобно мастерам старой испанской драмы, Э. совмещает в своем творчестве единство богатого воображения и утонченного художественного вкуса>. Лауреат на церемонии вручения премии не присутствовал. Несмотря на то что присуждение Э. Нобелевской премии вызвало недовольство у младшего поколения испанских писателей, критики более позднего времени оценили историческое значение творчества Э. - связующего звена между классическим и современным этапами развития испанской драмы. В отличие от Дональда Шоу, назвавшего Э. <наиболее характерным представителем упадка в испанском театре в конце XIX столетия>, другие критики полагали, что Э. в некоторых своих пьесах оказал влияние на развитие современной драмы. Сравнивая произведения Э. с творчеством Луиджи Пиранделло, американская исследовательница Вильма Ньюберри отметила, что <Пиранделло воспринял ряд основополагающих идей Э., что позволило ему произвести революцию в современном театре>. Оба писателя, по мнению Ньюберри, <поставили под сомнение окружающую нас реальность, использовали метод <театра в театре>, связывали конфликт драмы с ее сценическим решением, пытались проанализировать творческий процесс. Они подвергают романтизм сатирическому осмеянию, тем самым предвосхищая упреки критики в приверженности к этому направлению>. Э., который помимо Нобелевской премии был награжден в 1912 г. орденом Золотого руна, скончался в Мадриде в возрасте 84 лет.

Дата: 23.01.1907 Время: 12:00 Зона: +9 JST

Место: Токио, Япония

Широта: 35.42.00.N Долгота: 139.46.00

-08.09.1981
Нобелевская премия по физике, 1949 г.
Японский физик Хидэки Юкава родился под именем Хидэки Огава в Токио, но после женитьбы принял фамилию своей жены - Юкава, он был пятым из семи детей Такудзи и Коюки Огава. Через год после его рождения семья переехала в Киото, где его отец занял пост профессора геологии Киотского императорского университета. Хидэки рос в культурной и интеллектуальной атмосфере. Его отец активно интересовался археологией, историей и литературой древнего Китая и Японии. Еще маленьким мальчиком Хидэки познакомился с китайской классикой с помощью своего деда по отцовской линии, филолога. В 3-й школе в Киото, которую он окончил в 1926 г., он увлекался литературой, философией и математикой, но больше всего его привлекала современная физика, с которой он познакомился, прочитав книги по теории относительности и квантовой механике на японском языке, имевшиеся в школьной библиотеке. Он самостоятельно изучил немецкий язык, для того чтобы прочесть в оригинале многотомное издание трудов Макса Планка, которое купил, роясь в завалах одной из книжных лавок. Окончив школу, Хидэки поступил в Киотский императорский университет, где изучал физику по ускоренной программе и выделялся тем, что проводил высокоточные эксперименты в лаборатории Кадзюро Тамаки. Написав диссертацию о свойствах уравнения П.А.М. Дирака, где теория относительности применяется к квантовой механике при описании движения атомных частиц, он получил степень магистра в 1929 г. Хидэки оставался в лаборатории Тамаки в качестве ассистента без оплаты, но теоретическая физика начинала интересовать его больше экспериментальной. В Европе велась интереснейшая работа в области квантовой теории, и молодого физика буквально захватили многие ее нерешенные проблемы. В его университетских курсах квантовая теория изучалась в небольшом объеме, но между 1929 и 1932 гг. он изучил ее самостоятельно, читая нужную литературу. Он беседовал с Вернером Гейзенбергом и Дираком, когда они приезжали в Киото, а также познакомился с Ёсио Нисиной, который работал с Нильсом Бором в Копенгагене. Ю. признавался позже, что Тамаки и Нисина оказали решающее влияние на его решение посвятить себя теоретической физике, отмечая при этом и отсутствие экспериментальных наклонностей ввиду неспособности <освоить изготовление обычной стеклянной лабораторной посуды>. В 1932 г. он стал лектором по физике в Киотском университете, год спустя - в Осакском университете, а в 1936 г. - ассистент-профессором в Осаке. Именно в Осаке Ю. начал всерьез размышлять над проблемой, которая два последних десятилетия занимала умы физиков: почему ядро атома не раскалывается на части? Какое-то время уже было известно, что ядро содержит плотно упакованные положительно заряженные частицы (протоны). Поскольку одноименные электрические заряды отталкиваются друг от друга, а сила отталкивания быстро возрастает при уменьшении расстояния между зарядами, сцепление протонов казалось загадкой. Открытие Джеймсом Чедвиком в 1932 г. нейтрона, незаряженной частицы с массой, почти равной массе протона, еще более все запутало. Нейтрон, вскоре признанный еще одним обитателем ядра, объяснил существование изотопов, элементов с одинаковым числом протонов, но разным числом нейтронов. Однако проблема связи протонов оставалась, осложненная необходимостью объяснить связь нейтронов друг с другом и с протонами. Гравитация, взаимное притяжение всех масс, слишком слаба, чтобы оказывать значительное влияние на внутриядерное сцепление. Некоторые видные физики, включая Гейзенберга, предлагали свои теории ядра, но ни одна из них не выдерживала критики. Было ясно, что существует неизвестная ядерная сила, но она должна быть необыкновенно сильной и действовать на коротких расстояниях. Более того, специалисты по квантовой физике должны были прийти к тому, чтобы рассматривать известные силы как силы, действующие через обмен частичками, содержащими единицы энергии сил поля, называемых квантами. В случае электромагнитного поля такой частицей является фотон, квант электромагнитной энергии. У фотона нет массы покоя - свет или движется, или не существует. В 1935 г. Ю. предположил, что большая сила, удерживающая ядро от распада, связана с обменной частицей, имеющей большую массу. Он опубликовал сложную, но содержательную теорию, которая позволила ему подсчитать массу (примерно в 200 раз больше массы электрона) гипотетической частицы. Он также показал, что ее невозможно обнаружить при обычных ядерных реакциях, поскольку ее большая масса эквивалентна очень большой энергии, но можно было бы поискать при столкновении космических лучей с атомными ядрами. Статья Ю. появилась в японском физическом журнале. Хотя она была написана на английском языке, она два года оставалась незамеченной. Американский физик Карл Д. Андерсон открыл позитрон в 1932 г., изучая фотографии треков, полученных при прохождении космических лучей через ионизационную камеру. (Частицы, подобные тем, что присутствуют в космических лучах, невидимы, но электризуют водяной пар в камере и вынуждают его конденсироваться в видимые капельки.) В 1937 г., очевидно не зная о гипотезе Ю., Андерсон обнаружил треки ранее неизвестной частицы с массой, аналогичной той, что была у гипотетической частицы Ю. Сначала она была названа мезотроном, а затем мезоном (от греческого <мезо>, что значит <средний>, поскольку масса частиц была промежуточной между массами электрона и протона). Это открытие принесло известность предсказанию Ю., и западные физики стали исследовать возможные связи. Однако спустя несколько лет они поняли, что частицы Андерсона и Ю. - это разные частицы. В частности, наблюдаемый мезон слабо взаимодействовал с ядром (Ю. постулировал сильное взаимодействие), а время его жизни было более чем в 100 раз длиннее, чем предсказанная одна стомиллионная доля секунды. Некоторые физики стали подозревать, что Ю. пошел по ложному пути. Ю. вернулся в Киотский императорский университет в 1939 г. Поскольку он был к тому времени уже известным теоретиком, его присутствие помогло физическому факультету университета получить международное признание. Вторая мировая война прервала связи между японскими и западными физиками, но Ю. продолжал свое исследование частиц. В 1942 г. два его сотрудника, Ясутака Таникава и Сойти Саката, предположили, что существует два вида мезонов, более тяжелый и более легкий, и что Андерсон обнаружил более легкий тип в космических лучах на уровне моря. Было похоже, что более тяжелая частица Ю. может быть обнаружена только в верхних слоях атмосферы, где первозданные космические лучи впервые взаимодействуют с атомными ядрами. Затем частица быстро распадается на более легкий тип мезонов, большее время жизни которых позволяет им достигать меньших высот. В 1947 г. Сесил Ф. Пауэлл обнаружил частицу Ю. с помощью ионизационной камеры, помещенной на больших высотах. Почти наверняка он не был знаком с работой Таникавы и Сакаты, но, похоже, ему была известна двухмезонная гипотеза, предложенная Робертом Е. Маршаком и Хансом А. Бете в 1947 г. В 1948 г. мезоны были искусственно получены в лаборатории Калифорнийского университета в Беркли. В связи с этими открытиями Ю. был <оправдан> и получил в 1949 г. Нобелевскую премию по физике <за предсказание существования мезонов на основе теоретической работы по ядерным силам>. Частица Ю. стала известна как пи-мезон, затем просто пион. Более легкая частица Андерсона получила название мю-мезон, а затем мюон. На самом деле пионы бывают трех видов: один - электрически нейтральный, другой несет положительный заряд и третий заряжен отрицательно. Похоже, что мюоны почти идентичны электронам, за исключением их большой массы. Позже были обнаружены многие другие типы мезонов. Когда Ю. узнал о награде, он находился в США, взяв годом ранее отпуск в Киотском университете, чтобы заняться исследовательской работой в Институте фундаментальных исследований в Принстоне (штат Нью-Джерси). Проведя год в этом институте, он принял приглашение Колумбийского университета поработать Там приглашенным профессором. Финансировав его пребывание там с 1951 г., университет назначил его профессором физики. В 1953 г. Ю. вернулся в Киотский университет, заняв там пост директора Научно-исследовательского института фундаментальной физики. Здесь он продолжал свои исследования по квантовой физике и элементарным частицам, а также много времени уделял воспитанию целого поколения молодых японских физиков вплоть до ухода в отставку в 1970 г. Начиная с 1954 г., когда США провели испытание водородного оружия, уничтожившее атолл Бикини в Тихом океане, Ю. стал публично выступать против ядерного оружия <как ученый, японец и представитель всего человечества>. Он был среди подписавших <Обращение Рассела> (по имени его автора Бертрана Рассела), который призвал правительства решать свои конфликты мирным путем. Ю. также принимал участие в конференциях, на которых ученые обсуждали вопросы разоружения. Ю. (тогда Огава) женился на Суми Юкава в 1932 г. Они воспитали двоих сыновей. В свои последние годы он вновь вернулся к увлечениям молодости, стал интересоваться историей, литературой и философией, а также писал стихи на японском языке. Помимо научных работ, он опубликовал и философские размышления. В своей книге <Творчество и интуиция: взгляд физика на Восток и Запад> (, 1973) Ю. высоко оценивал влияние восточных философов, особенно даосских философов Лао-цзы и Чжуан-цзы, на его собственный образ мышления. Кроме Нобелевской премии, Ю. награжден императорской премией Японской академии наук (1940), золотой медалью им. Ломоносова АН СССР (1964), орденом <За заслуги> правительства ФРГ (1967) и орденом Восходящего Солнца - японской государственной наградой (1977). Он был членом десятка престижных научных академий и обществ, включая американскую Национальную академию наук, Японское физическое общество, Лондонское королевское общество и АН СССР.